Александр Пушной

Досье КС

 

---

Александр Борисович Пушной (родился 16 мая 1975 г. в Новосибирске) — российский музыкант, шоумен, телеведущий. Бывший участник команды КВН ­НГУ.

Александр окончил факультет физики Новосибирского государственного университета. С ранних лет он занимался музыкой, в 1996 году создал рок-группу «Медведь». В 1997 году в составе команды КВН НГУ прославился пародией на Стинга. Далее играл за команды «Дети лейтенанта Шмидта» и «Сибирские ­сибиряки».

В 1999 году Александр начал работу на телевидении. Первым его проектом была программа «БиС» на канале ТВ-6. Затем последовало сотрудничество с юмористом Андреем Бочаровым и участие в программе «Всегда готовь» в качестве соведущего. Затем он перешел на канал СТС. Вел такие программы, как «Хорошие шутки», «Галилео», «Кто умнее пятиклассника?», «Креативный класс» и ­другие.

Александр женат, имеет двух сыновей — Дмитрия и ­Михаила.

КС: Александр, добрый день! Рады видеть Вас на страницах нашего журнала. Нечасто встретишь человека со степенью магистра по физике, который вдруг связывает свою жизнь с шоу-бизнесом! Давайте попробуем сформулировать основные физические законы шоу-бизнеса, например «Тело, погруженное в шоу-бизнес…» и т. ­д.

 

Александр Пушной: Я думаю, что в шоу-бизнесе работают все те же самые законы, что и в нормальной жизни, но каждый компонент умножается на свой коэффициент. И если в нормальной жизни человеку важно, как он сам к себе относится и как к нему относится его близкое окружение, то в шоу-бизнесе происходит деформация. Людям становится более важным то, как к ним относятся все остальные. Это некий способ заменить себя и свою семью на внимание, получаемое со ­стороны.

 

КС: Звучит отчасти как описание психического ­расстройства!

 

Александр Пушной: Да, так оно и есть. Сначала это основано на том, что внимание должно конвертироваться в деньги. А когда денег становится достаточно и они уже начинают зарабатывать себя сами, оказывается, что внимание — это сильный наркотик. Человек хочет, чтобы его «вирусом» заболели все остальные. Массы неожиданно «заболевают» кем‑то, а потом вдруг вылечиваются, приобретают иммунитет. И они уже не интересуются этим конкретным человеком. Он хочет, чтобы эта «болезнь» по отношению к нему продолжалась, а ее ­нет.

 

Из-за этого у людей бывают очень серьезные психические расстройства. Но не у всех. Хорошо от этого вылечивает КВН. Человек может за одно выступление, как это случилось со мной, стать первым парнем на деревне, а потом за следующий год понять, что это все умножилось на ноль, потому что пришли новые люди, которые перехватили это внимание и стали более интересными, чем ты. В нашем случае эта болезнь ­лечится.

Не знаю, насколько это законы физики, скорее, это законы медицины. Хотя вирус — это тоже ­физика…

 

КС: У Вас после физики была музыка, затем ­КВН…

 

Александр Пушной: На самом деле музыка была со мной непрерывно. И в КВН, и в другие сферы я приходил как человек, который пишет ­фонограммы.

 

КС: Как с точки зрения науки на человека влияет ­музыка?

 

Александр Пушной: Музыка — это звуковые колебания, которые попадают на барабанную перепонку человеческих ушей. Дальше эти колебания передаются в определенные зоны мозга. И если эти колебания сделаны правильно, то в этом участке мозга возникает положительная эмоция, он ­радуется!

 

Но если посмотрим, из чего состоит музыка, никаких закономерностей мы не найдем. Нельзя сказать, что если музыка обладает такими‑то и такими‑то частотами и имеет такой‑то темп, звучание и определенное количество нелинейных искажений, то она хорошая и люди слушают ее с удовольствием, а музыка с другими характеристиками плохая. К сожалению, а может, к счастью, никакой закономерности с точки зрения науки вывести не ­удается.

 

Единственный критерий, который действительно влияет на восприятие человека: громкие звуки он слышит четче. Если перед вами стоят и одновременно разговаривают пять человек, вы будете четче слышать того, который говорит громче. И ваше внимание будет сосредоточено на этом человеке. То же самое происходит с подачей музыки. Раньше амплитуда музыкальных колебаний была ограничена, чтобы иголка проигрывателя, которая ставилась на виниловый диск, не выскочила за пределы дорожки, — существовало некое аппаратное ограничение громкости. Сегодня оно отсутствует. На радио с помощью компрессии музыки повышают средний уровень громкости, чтобы одна песня по сравнению с другими звучала просто громче. Делается это потому, что вокруг очень много информации, и чтобы человек тебя услышал, нужно ­кричать.

 

КС: Однако, судьба, а вернее наука, Вас не отпустила, и Вы возвращаетесь с проектом «Галилео». Чем отличается отечественная версия проекта от своего немецкого ­прародителя?

 

Александр Пушной: Участвовать в этом проекте мне предложили шесть лет назад. Я согласился, поскольку в тот момент мне хотелось сделать что‑то новое, никак не связанное с юмором и музыкой. Но оказалось, что далеко от своих кривляний я не ушел. И в нашем, российском формате, ведущий притянул к себе детскую аудиторию, оказавшись таким веселым экспериментатором-дурачком. Хотя таких планов изначально не было. В немецкой версии ведущий абсолютно серьезен, и, кстати, он не является физиком по образованию.

 

Наверное, я закрывал этой маской некую неуверенность в себе. Когда ты заведомо такой дурачок, никто тебя ни в чем обвинить уже не может, ты и так всё показал. С другой стороны, когда мы начали делать эксперименты, я вспомнил, что учился на физфаке, и мне это во многом помогло. Я знал, как правильно что‑то объяснить, а если и не знал, то понимал, какой вопрос нужно задать тем, кто знает. Иногда сам находил ошибки в ­объяснениях.

 

Сейчас программы в эфире нет. В нынешнем году она, надеюсь, появится в другом формате. Но и сейчас я встречаю много людей, которые продолжают смотреть программу в Интернете. По-моему, они это делают по кругу: посмотрели какую‑то часть, потом вернулись к первым выпускам и снова смотрят. И новые дети подрастают, втягиваются в эту программу, взрослеют, уходят от нее… Жизнь ­продолжается!

 

КС: В проекте Вы работаете с детьми, и сами являетесь отцом двоих детей. Как Вы думаете, требует ли одаренный ребенок особого подхода к ­воспитанию?

 

Александр Пушной: Ребенок вряд ли способен понять, одарен он в чем‑то или нет. Решение о специализации должен принимать сам ребенок, но в том возрасте, когда он уже ребенком не будет. При жесткой специализации ребенка на раннем этапе цена ошибки очень ­высока.

Я сам, заканчивая последний класс школы, не понимал, кем я буду. И сейчас до конца не понимаю, что мне нужно от этой жизни. Но я не жалею, что учился физике. Если бы я не поступил в НГУ, сейчас с Вами бы не ­разговаривал.

 

КС: Вы продолжаете следить за происходящим в ­науке?

 

Александр Пушной: Сейчас так глубоко, как раньше, наукой не интересуюсь. Наука как таковая отделилась от общества. Все пользуются ее плодами, но при этом никто не понимает, зачем она нужна. Если взять любой телефон или смартфон — он весь состоит из научных технологий. Но все считают, что это бытовой предмет. Такой же, как ложка. И в этом ­ошибаются.

 

Зато мне очень интересны разработки — не столько научные, сколько прикладные — в области музыки. Раньше нужно было иметь огромное количество денег и возможностей, чтобы поехать, например, в студию «Эбби-Роуд» и записать живые барабаны. Сейчас желающим доступно большое количество готовых сэмплов, выполненных с достаточной точностью, которые записаны там с барабанщиками мирового уровня. Становится возможным создавать треки приемлемого качества, не выходя из собственной ­комнаты.

 

Но встал самый главный вопрос: зачем? Многие уже поняли, что можно просто записать на веб-камеру песню под гитару, и она станет популярнее, чем та фантастическая аранжировка, которая тебе доступна в твоей ­квартире.

 

КС: Каких открытий ждете лично Вы в ближайшее десятилетие? Ближайшие сто ­лет?

 

Александр Пушной: В 60-е годы прошлого века все говорили так: «Вот мы полетели в космос. Но это только первый полет. К двадцатому полету мы уже будем летать на Луну, к сотому полету на Луну будет летать каждый, кто захочет. А уж к Марсу и за пределы Солнечной системы мы будем летать через десять, ну, через двадцать лет точно!»

И как всё на самом деле развернулось! Никуда лететь не надо, все «улетают» в виртуальную реальность, каждый в свою. И многие там сейчас и живут. Я думаю, что всё будет развиваться не революционно, а эволюционно. Всемирная информационная паутина полностью окутает Землю, и нельзя будет сделать ничего, что бы не было доступно всему обществу. Не то что на улице ночью за угол забежать и справить нужду, даже сидя у себя дома, ты будешь под прицелом камер, которые будут смотреть, как ты обращаешься с детьми. С одной стороны, это ужасно, потому что на тебя будет давить груз ответственности, ведь на тебя смотрят в любой момент. А с другой стороны, это здорово, потому что удастся избежать всех тех преступлений, которые совершаются на Земле под покровом ­ночи.

 

КС: Когда мы начали говорить о мире будущего, мне вспомнился роман Замятина «Мы». Ждет ли человечество в будущем что‑то подобное: тотальный контроль, избавление от имен, иные форматы музыки и ­развлечений?

 

Александр Пушной: Если в мире делается что‑то глобальное, то в любом случае возникает протест. Человек так устроен: если есть некий мэйнстрим, то тут же возникает желание сделать нечто перпендикулярное. Уже появляются кафе, где написано: «No Wi-Fi». Там запрещен Wi-Fi, потому что кафе создано для того, чтобы люди разговаривали друг с другом. В таком заведении могут еще и «глушилки» стоять, и не ловит ни один из операторов мобильной связи. Может, дойдут и до следующего этапа: начнут отбирать сотовые телефоны. Казалось бы, ни один человек не захочет приходить в такое заведение. А люди туда ходят. И со временем такие кафе будут приобретать всё большую ­популярность.

 

Если будет тотальный контроль, значит, будет какая‑нибудь секта, которая объявит: «Приходите к нам, у нас не работает ни одна камера, вас никто не будет прослушивать. Закрывайтесь в этом замке, делайте, что хотите, никто об этом не узнает». И люди будут платить за это ­деньги.

 

А многие, наоборот, хотели бы, чтобы за ними наблюдали каждый день, каждую секунду, и они всё для этого ­делают.

 

КС: Это отличный сюжет для романа! Скажите, а какое изобретение или открытие прошлого века больше всего повлияло на нашу жизнь в веке ­XXI?

 

Александр Пушной: Все сразу начинают говорить про пенициллин. Кто‑то начинает говорить почему‑то про ядерное оружие, которое сдерживает мировые конфликты. Но на самом деле всё «сдерживает» главное изобретение, которое называется «удобрение». Если начать выращивать еду естественным способом, как это делалось сто лет назад, на Земле немедленно начнется недостаток продуктов. И нехватка будет катастрофической. Если бы не удобрения, мы бы сейчас не сидели, беседуя на отвлеченные темы, а воевали бы между собой за тот самый чай, который сейчас можем мирно пить. Вот самое главное изобретение XX века, которое спасло XXI ­век.

 

КС: Как изменится рацион питания человека через 50 ­лет?

 

Александр Пушной: Я думаю, люди поймут, что маленькое побитое и даже с одной стороны червивое яблочко гораздо полезнее, чем яблоко огромное, красивое, выращенное в специальной теплице и покрытое воском, чтобы не было никакой заразы. Будет экспансия искусственных продуктов, которые станут дешеветь. А естественных продуктов будет всё меньше, и они будут ­дорожать.

 

КС: Давайте поговорим о британских ученых. Можете ли Вы вспомнить недавнее открытие, изобретение или заявление, которые показались ­нелепыми?

 

Александр Пушной: Обычно ждешь удара со стороны британских ученых, а тут американцы неожиданно доказали, что высыпаясь в выходные, ты не компенсируешь недосып, который у тебя был в течение недели. Как так? Я всю жизнь так жил! Значит, за 38 лет я накопил бешеный недосып, который теперь никак нельзя компенсировать? Что теперь делать?!

 

КС: Если бы Вас назначили «Властелином Ящика», то какие телепроекты Вы бы исключили из рациона современного ­зрителя?

 

Александр Пушной: На телевидении нет ничего такого, что не смотрят. Можно говорить: «Я бы закрыл «Дом-2»!», но согласно рейтингам эту передачу смотрит огромное количество человек. То, что происходит сегодня, можно назвать диктатурой зрителя. Но должен быть и некий социальный запрос, нужно людям показывать что‑то интересное, ­познавательное.

 

КС: Представьте, Вам бы пришлось вести телепроект, в котором на интервью приходят разные знаменитости. С кем бы хотелось пообщаться перед ­камерами?

 

Александр Пушной: Я бы хотел общаться с музыкантами. Например, я знаю, что замечательный композитор Евгений Хавтан очень не любит современные цифровые технологии, он считает, что музыка должна базироваться на «живом» звуке. «Живой» — это какой? Я бы с ним поспорил на эту тему. Я бы поговорил с людьми, которые, наоборот, давно смирились с «цифрой», очень любят современный ­звук.

 

КС: Что бы Вы могли пожелать нашим читателям в век, когда прогресс особенно ­неумолим?

Александр Пушной: Дорогие читатели! Бегите с этой планеты! Здесь ничего хорошего не ­будет!