Дмитрий Хоптян

Руководитель Новосибирского областного перинатального центра Дмитрий Хоптян – в своем роде человек-легенда, без преувеличения: на форуме беременных его рекомендуют как ведущего акушера города, на форуме молодых мам – благодарят за сына или дочку, и даже те, кому еще далеко до родов или уже поздно о них думать, знают тех, кому помог этот замечательный врач. Оно и неудивительно: Дмитрий Хоптян известен как фанатик своего дела, берущийся за самые тяжелые случаи. Занимая руководящую должность, он продолжает принимать роды – и, по его словам, это самое главное в работе: «Вы же понимаете, работа руководителя – это не совсем медицина в чистом виде: приходится решать много организационных вопросов. Да, для меня, как для руководителя, возможность кому-то что-то передать, научить, создать тот коллектив, который мне хотелось бы, – это немаловажно, но не главное: именно работа акушером-гинекологом приносит мне то удовлетворение, ради которого я здесь».

ДОСЬЕ КС

Дмитрий Хоптян

Город: Новосибирск.

Должность: руководитель областного перинатального центра.

КС: Расскажите немного о себе – куда поступали, как учились и почему выбрали именно этот путь?

Дмитрий: Я класса с четвертого, наверное, хотел быть врачом, поэтому после окончания школы поступил в Новосибирский мединститут, и курса до четвертого очень хотел стать хирургом – как и многие, в общем-то. Но на четвертом курсе, в двадцать лет, когда у нас был курс акушерства, в первый раз увидел роды – и ни до, ни после ничего лучше не видел. Так я понял, что никуда от этого не уйду. После окончания института шесть лет отработал врачом во втором родильном доме Новосибирска, потом был там же заместителем главного врача по лечебной работе. В 1998 году перешел сюда заведовать родильным домом областной больницы и до сих пор тружусь здесь.

КС: Что Вы чувствуете, переступая порог операционного блока?

Дмитрий: Кроме радости и эмоционального подъема, ничего не испытываю. По опыту могу сказать, что психоэмоциональное состояние человека, просто присутствующего при рождении ребенка, потрясающее – на эту тему можно долго говорить, описывать, какие эмоции испытываешь, даже просто видя это. А когда ты еще и принимаешь в этом участие, оказываешь женщине посильную помощь – ну это… это как наркотик, я не знаю, с чем еще это можно сравнить. А впрочем, наверное, любая любимая работа – это тяжелая зависимость.

КС: Неужели совсем не волнуетесь?

Дмитрий: Волнуюсь, конечно, – не волнуются, как и не боятся, только дураки. В акушерстве совершенно особенная мера ответственности за пациента, потому что ты отвечаешь не за одну жизнь, а за две, и цена ошибки в акушерстве и гинекологии всегда высока. Есть два показателя, которые являются скрининговыми для любого руководителя района, города, области, региона, – это материнская и младенческая смертность. Потому мы отвечаем за свою работу не только перед своими пациентами, но и перед многими другими людьми, это надо понимать. Но я бы не сказал, что на нас это давит – мы просто делаем свою работу.

КС: За свою практику Вы приняли более 8 тысяч родов. И все помните?

Дмитрий: Нет, конечно, лишь некоторые – были случаи, когда была непростая медицинская ситуация, вот эти роды запоминаются, конечно. Причем я помню не столько фамилии этих женщин, сколько их лица – когда встречаемся, сразу вспоминаю. У меня много знакомых, с которыми мы общаемся, есть и такие пациенты, которые четверых детей у меня родили.

КС: А если случается терять новорожденного – насколько это для Вас тяжело, и как Вы находите силы работать дальше?

Дмитрий: Это очень тяжело, неимоверно, всегда. И я на эту тему говорить не могу – может быть, когда-нибудь напишу об этом. По поводу того, трудно ли работать дальше – я профессионал и могу себя собрать в любой ситуации.

КС: Многие мамы долгие годы вспоминают, что сказал им врач перед самыми родами, для них это тоже часть самого большого события в их жизни. Что Вы обычно говорите без пяти минут мамам?

Дмитрий: С беременной женщиной, конечно, надо разговаривать, каждой нужно сказать свое, но я, если честно, не запоминаю, что и кому говорю. Всё по ситуации: кто-то боится – успокоишь, кому-то больно – надо поддержать. А вот кричать и ругать женщину в родах нельзя, она это никогда не воспримет адекватно, ведь у нее другая доминанта: в лучшем случае, это рождение ребенка, в худшем – это боль, которая застилает всё, что вокруг происходит.

КС: Современная медицина позволяет обезболить роды – насколько это востребовано среди пациенток?

Дмитрий: Очень многие пациентки, которые ходят на курсы для будущих мам, против обезболивания, и я с ними согласен: обезболивание при родах следует применять не столько с целью снятия боли, сколько с целью лечения определенных состояний в процессе родов. Есть пациенты с низким порогом болевой чувствительности, которые при родах испытывают патологическую боль, приводящую к потере сознания и сумеречным состояниям, и им обезболивание показано потому, что иначе у них роды нормально не пройдут. Во всех остальных случаях следует помнить, что при болевых ощущениях, сопровождающих роды, организм матери выделяет определенные биологически активные вещества, которые помогают ребенку в процессах его адаптации после рождения, ведь роды – это достаточно сложный процесс и для ребенка тоже. Если с медицинской точки зрения – то вот так, а если с человеческой – сам ни разу не рожал, не могу поддержать разговор на эту тему.

КС: Легко ли Вам, как мужчине, понять беременную женщину?

Дмитрий: Да, очень легко, на самом деле. Беременность – это вообще странное состояние, особое, которое ни с чем не сравнится, и счастье, что женщины его испытывают. Но это не значит, что все женщины перестают от этого быть людьми, которых можно понять – они просто беременные, вот и всё. Может быть, сказывается опыт или же особенности характера помогают, но мне на самом деле легко общаться с пациентками – я не могу вспомнить, чтобы у меня возникали с этим какие-то проблемы.

КС: Многие женщины воспринимают беременность как схиму, существует даже понятие «подготовка к беременности». Как врач, скажите – насколько загодя надо готовиться?

Дмитрий: Я как врач вообще не понимаю, что подразумевается под такой «подготовкой». Вот создалась семья, есть два любящих человека, которые хотят быть вместе и хотят, чтобы у них появился ребенок – что еще нужно, чтобы подготовиться? Любая здоровая женщина должна регулярно наблюдаться у акушера-гинеколога, и если она это делает – никакая другая подготовка ей не нужна. Как ни крути, все упирается в то, что у нас просто нет культуры своего здоровья: во всем цивилизованном мире быть нездоровым – это плохо, немодно, дорого, наконец. У нас не так, к сожалению: пока мы молодые, мы на многое не обращаем внимания, в результате болячки запускаются, возникают осложнения, в том числе и по беременности. Поэтому женщинам, у которых есть соматическая патология, обязательно надо готовиться к беременности, консультироваться – есть вещи, которые сильно осложняют беременность, или беременность может осложнить то заболевание, которое есть у женщины.

КС: Многие считают, что вполне достаточно за год до этого ограничить себе все «вредности» – прекратить потребление алкоголя, бросить курить. Бытует и полярное мнение: если уж ты куришь, будучи беременной, бросать нельзя – будет еще хуже.

Дмитрий: Я не сторонник этой точки зрения. Начнем с того, что я не считаю, что употребление алкоголя – это вредно. Умеренное употребление алкоголя – и биохимики со мной согласятся – не приводит к каким-то патологическим изменениям: человечество всю свою историю потребляло алкоголь, тут вопрос в дозировке и объемах. Что касается курения, курить вообще плохо и лучше не начинать, а беременным курить плохо вдвойне, вчетверне – им этого просто категорически нельзя делать. По поводу того, насколько вредно бросать курить – об этом я очень много могу сказать: курение – это не физическая, это психическая зависимость, и человек может бросить абсолютно в любой момент. Абстинентного синдрома попросту нет – это все психологические вещи, поэтому курящие мамы лишены всякого оправдания.

КС: Между тем в каждом роддоме есть курилка.

Дмитрий: Да, но она же не для беременных, а для курящих сотрудников, которых не так много.

КС: Но беременные туда тоже ходят. Как Вы воздействуете на них, как врач? Можете пристыдить, погрозить пальцем, например?

Дмитрий: Какое «пристыдить» – все мы здесь взрослые люди. Я вообще не сторонник публичных нагоняев и думаю, что беременных достаточно запугивают в женских консультациях, чтобы я еще и перед самыми родами продолжал делать то же самое. То, что курить вредно, то, что это опасно для ребенка, они и без моих нотаций знают – так какой в них смысл?

КС: А к суевериям беременных как относитесь? Некоторые вот волосы не красят, чтобы химией ребенку не навредить…

Дмитрий: По счастью, женщины со мной не разговаривают на подобные темы, и это вот конкретно даже не суеверие, а сказки и легенды, которые передаются от женщины к женщине. На самом деле я не знаю, почему беременным нельзя красить волосы: роды – это чудесный момент в жизни женщины, и, если это желанная беременность, женщина должна выглядеть красиво. Хочется изменить прическу, цвет волос – да пожалуйста, ради бога.

КС: То есть разрешаете?

Дмитрий: Да, конечно. Есть разные теории относительно того, что беременным можно делать, а что им делать нельзя, но я не большой сторонник всего этого и подозреваю, что акушерское сообщество нашей области меня из-за этого не очень любит. Больше всего меня беспокоит, когда ко мне приходит пациентка, приносит длинный список препаратов, которые она приняла за период беременности, и, оказывается, что врач в женской консультации не смог ей вразумительно объяснить, для чего назначалось то или иное лекарство, чем от него лучше маме или ребенку. К сожалению, наша медицина сильно коммерциализировалась, и лечение идет даже не в расчете на плацебо, оно происходит по аналогии – анализа своих действий врач не производит. И, к сожалению опять же, это беда не только акушерства и гинекологии – общий уровень образования упал страшно, и врачи зачастую не могут даже нормально записать диагноз. Ошибки в истории болезни – для меня это просто недопустимо, я просто не могу это спокойно переносить, так же, как и длинные списки каких-то абсолютно безумных назначений. Беременность – это физиологическое состояние, такое же, как сон, например, его не надо лечить, если нет к тому показаний. Если есть показания – без вопросов, но надо понимать, какое действие производит каждый препарат, который ты назначаешь.

КС: Продолжая тему предубеждений и суеверий – как бороться с желанием будущих мам «подгадать» под красивую дату или под определенный знак Зодиака? И верите ли Вы в то, что всё это влияет на дальнейшую жизнь ребенка?

Дмитрий: Не верю ни в нумерологию, ни в астрологию, потому что считаю, что природу не обманешь, и судьбу тоже: я знаю массу людей, родившихся в красивую дату, но несчастных по жизни, и абсолютно счастливых людей, родившихся, к примеру, 13 числа.

КС: Можно личный вопрос – есть ли у Вас дети и помните ли Вы, как они рождались?

Дмитрий: Да, у меня есть сын, ему 24 года. Как он родился, я не помню – я тогда был студентом мединститута, и не смог присутствовать при родах. Но, конечно, были очень яркие впечатления от того, как забирали жену с сыном из роддома, как принесли сына домой – это был замечательный красивый ребенок. Помню, что беспомощности, когда держал его на руках, не ощущал – впрочем, это было достаточно давно, и кто его знает, как оно на самом деле было. Конечно, нам с ребенком помогали близкие люди, сказалось и то, что моя жена – такой человек, которого трудно поставить чем-либо в тупик, для нее трудных жизненных ситуаций просто не существует. Я считаю, что в том, что наш сын вырос и стал хорошим человеком, на 90% ее заслуга – я же практически всё время провожу на работе.

КС: И как Вы, как отец и как акушер, относитесь к присутствию отцов на родах?

Дмитрий: Если это обоюдное желание – положительно, и у меня есть много примеров, когда, кроме помощи, это ничего не принесло. Но есть и случаи, когда это дань моде и нужно по большей части матери – понятно, что женщине приятно, когда любящий человек рядом, но не все отцы готовы к тому, что будет происходить. Да что там – не все студенты-медики могут это видеть.

КС: На Западе считают, что рождение ребенка – это стресс не только для матери, но и для отца ребенка, и отцам нужна отдельная психотерапия. Вы согласны?

Дмитрий: Вообще не понимаю, в какой ситуации мужчина может пойти к психотерапевту – я вот решаю свои проблемы сам, потому никогда ни у кого совета не спрашиваю, ну, может быть, за исключением одного-двух близких друзей, с которыми можно обсудить какую-то часть вопросов. Мне кажется, у каждого должны быть такие «психотерапевты», поэтому отдельное выделение этой специальности для меня под вопросом – но, наверное, если для Запада это нормально, и мы к этому придем. Но я бы не пошел к психотерапевту еще и потому, что по роду деятельности знаком с несколькими из них и знаю, что они не могут посоветовать ничего хорошего, потому что у них и у самих всё не очень хорошо. Психотерапевтом может быть только самодостаточный человек, иначе всё это бесполезно.

КС: Как Вы относитесь к абортам?

Дмитрий: Я начал работать врачом акушером-гинекологом в 1992 году, и с 1994 года перестал делать аборты по морально-этическим соображениям. Я плохо к этому отношусь, очень плохо. Да, есть аборты по медицинским показаниям – и вы понимаете, это немного другое. Я атеист, честно вам скажу, и не совсем разделяю взгляды церкви в вопросах контрацепции или еще чего-то такого, но что касается абортов по желанию – в цивилизованном обществе этого быть не должно. Есть методы контрацепции, и надо ими пользоваться. Каждый аборт – это настолько тяжелый удар по здоровью женщины, что наносить его совершенно недопустимо.

КС: А что же лучше – аборт или уже родившийся ребенок, который не нужен отцу и в тягость матери?

Дмитрий: Лучше не делать аборт, всегда. Я против абортов, это мое принципиальное мнение. Хотя не могу не признать, что система поддержки одиноких беременных женщин у нас, мягко говоря, далеко не эффективна, в 1991 году мы встали на другие рельсы, разрушив до основания то, что было. Невозможно за 21 год построить цивилизованное общество, которое повернуто лицом к своим гражданам, хотя сегодня и многое для этого делается.

КС: Обидно, что за всё, связанное с рождением и воспитанием ребенка, в итоге отвечает женщина. Роль отцовства в таком случае какая? И можно ли говорить о кризисе этого института сегодня?

Дмитрий: Есть понятие «мужчина», и отцовство там занимает процентов 15 от того, что оно должно в себя включать. В моем понимании, мужчина всё же «добытчик», отвечающий, прежде всего, за достойное существование своей семьи. При таком раскладе сразу становится понятна роль отцовства. О кризисе или расцвете института брака пусть рассуждают ученые, моя же точка зрения – это мое личное.

КС: Насколько, по Вашему мнению, изменилась современная семья за последние двадцать лет?

Дмитрий: Моя современная семья, которой 26 лет, за последние 20 лет не изменилась. Современные семьи, наверное, являются отражением действительности, в которой мы живем, – с ее темпом, информационным пространством и т.д. Но, честно говоря, у меня нет никакого желания анализировать состояние современной семьи – есть много другого, что мне интересно.