Катрен СтильСтрастный искатель
Александр Чернов о гениальном исследователе, любившем жизнь во всех ее проявлениях
Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если бы у вас было две жизни, то и их бы не хватило вам.
Павлов И. П., из посмертно опубликованного письма к молодежи, 1936 год
Сын священника, веривший лишь в прогресс науки. Первый русский ученый, получивший Нобелевскую премию. Мудрый экспериментатор, фактически создавший современную физиологию пищеварения и физиологию высшей нервной деятельности. Один из самых титулованных ученых Российской империи и один из самых раскрученных научных брендов Советского Союза. Все это — об Иване Петровиче Павлове.
От религии к науке
14 (26) сентября 1849 года в семье рязанского священника Петра Дмитриевича Павлова и его супруги Варвары Ивановны родился первенец Иван. В последующем у Павловых родились еще девять детей, так что на старшего сына легла немалая доля домашних хлопот. Тем не менее всю взрослую жизнь Иван Петрович вспоминал о своих родителях с неизменной любовью и благодарностью: «Спасибо отцу с матерью, приучившим меня к простой, невзыскательной жизни».
Как истинный сын священника Иван в 1864 году окончил духовное училище. И, следуя воле родителей, осенью того же года поступил в духовную семинарию. Казалось бы, путь молодого человека предопределен. Однако в его жизни произошел поворот, который не могли предугадать родители: в 1869 году, будучи слушателем последнего семинарского курса, Иван Павлов прочел книгу профессора Ивана Сеченова «Рефлексы головного мозга». И именно она, как он сам позже признавал, «положила начало перевороту всей его жизни» — юноша страстно увлекся физиологией и начал мечтать поступить на профильную специальность в Санкт-Петербургский университет.
Однако выбор университетских специальностей для выпускников семинарий был невелик, и приехавший в 1870 году в Петербург 21‑летнему Ивану пришлось подать документы на юридический факультет. Проучившись всего 17 дней, он перевелся на естественное отделение физико-математического факультета, где прошел специализацию по физиологии животных. В 1875 году Иван Петрович с отличием окончил Санкт-Петербургский университет и, получив звание кандидата естественных наук, поступил сразу на 3‑й курс Медико-хирургической академии.
Бывший семинарист стал истинно верующим в торжество науки. Позже он писал об этом так: «Я сам — рационалист до мозга костей и с религией покончил…», «Моя вера — это вера в то, что счастье человечеству даст прогресс науки». Тем не менее, как свидетельствует вся жизнь этого удивительного человека, даже официально «распростившись» с религиозностью, он отнюдь не отошел от духовности и сохранил высоту своих моральных принципов.
Научная деятельность Павлова может быть разделена на три основных периода: исследования системы кровообращения (середина 1870‑х — конец 1880‑х гг.), исследования пищеварительной системы (1890‑е — конец 1900‑х гг.) и исследования физиологии высшей нервной деятельности (1910‑е — 1936 гг.).
Любому человеку, изучавшему в школе биологию, Иван Павлов известен в первую очередь благодаря своим опытам на собаках по изучению секреторного процесса слюнных, желудочных, поджелудочной желез и печени. Десять лет ученый оттачивал и изобретал методики получения у собак фистул на протяжении всего желудочно-кишечного тракта — от слюнных желез до петель толстого кишечника. Через них выделялся необходимый для исследований чистый пищеварительный сок. Данная операция обеспечила всестороннее исследование пищеварения в полости рта, желудке и кишечнике. Была доказана специфичность действия различных веществ на рецепторы слизистых оболочек ротовой полости и желудка. А сравнение результатов сокоотделения при кормлении животного с перерезанным пищеводом и животного с изолированным желудочком, в котором зеркально отражаются процессы, протекающие в большом желудке, позволило открыть две фазы желудочного сокоотделения. Основные результаты своих исследований Иван Петрович описал в опубликованных в 1897 году «Лекциях о работе главных пищеварительных желез».
В 1903 году на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде доклад Павлова о результатах экспериментов стал научной сенсацией: впервые в истории науки Павлов аргументированно обосновал, что именно нервная система играет ведущую роль в регуляции пищеварительного процесса на всех его этапах. А опыты Ивана Петровича доказали их способность приспосабливаться к характеру различных пищевых веществ — возбудителей секреции.
И 10 декабря 1904 года Павлов — первый в истории из российских ученых — был удостоен Нобелевской премии «за исследование функций главных пищеварительных желез».
Павлов-аскет
Большую часть своих заработков Павлов тратил на научные нужды — покупку лабораторных материалов и подопытных животных. Иногда это делало его финансовое положение настолько бедственным, что ученый ради экономии был вынужден жить отдельно от семьи. Из-за этого у него с супругой Серафимой Васильевной, особенно после рождения детей (а их у Павловых было четверо, трое сыновей и дочь), нередко возникали размолвки. Особенно тяжелым для семьи Павловых в материальном плане был период, когда Иван Петрович занимался подготовкой докторской диссертации. Супруга укоряла его, просила ускорить защиту, чтобы семья могла жить на повышенное профессорское жалованье. Но стремившийся к получению более достоверных и новых научных данных Иван Петрович категорично отметал вариант защиты диссертации, как он выражался, «на скорую руку».
В Военно-медицинской академии его студенты узнали о материальных трудностях любимого профессора и пошли на хитрость, чтобы ему помочь. Пригласив Ивана Петровича прочесть им серию лекций о сердечной иннервации, они передали ему собранные в складчину деньги, упросив взять в счет «расходов на курс». Но Иван Петрович потратил всю сумму на подопытных животных для этого курса, не оставив себе ни копейки.
В течение нескольких лет Павловы вынужденно жили в казенной квартире брата Ивана Петровича — Дмитрия, который работал ассистентом у химика Дмитрия Менделеева.
На протяжении всей жизни Павлов жертвовал личными удобствами ради науки, требуя того же от подчиненных. Большая часть его размолвок с сотрудниками происходила в моменты неудавшихся экспериментов. Но вместе с тем Иван Петрович был на редкость отходчив, чуток и незлопамятен. Мерой симпатии великого физиолога к сотруднику служила лишь профессиональная компетентность коллеги, и, если жизненные обстоятельства кого‑либо из сотрудников складывались неблагоприятно, Иван Петрович с одинаковым вниманием и заботой принимал участие и в жизни профессора, и в жизни технического работника: «Технический работник часто стоит пяти научных… Без него вы ничего не сделаете».
«Факты — это воздух ученого»
На фронтоне исследовательской станции в Колтушах Павлов велел написать: «Наблюдательность и наблюдательность!». Он настоятельно внушал своим сотрудникам и ученикам, что самое ценное для исследователя — умение держать в поле зрения возможно большее число обстоятельств, влияющих на эксперимент: «В научном исследовании нельзя быть под гипнозом главных фактов».
Так, по свидетельствам сотрудников, Иван Петрович установил себе за правило: запутался — наблюдай! Всякий раз, когда логическая цепь выводов нарушалась, а результаты опытов начинали казаться недостоверными, Павлов громогласно, на всю лабораторию, объявлял: «Надо посидеть у собаки. Тут‑то мы уж добьемся своего». И действительно, Павлов мог часами практически неподвижно сидеть у камеры с экспериментальным животным. От его внимания не ускользали ни одно движение лапой или хвостом, ни один поворот головы. Он использовал любой нюанс в поведении и состоянии подопытного организма, чтобы получить более точный «совет от действительности».
Павлов всегда одобрял самокритику сотрудников, уважал коллег и подчиненных, которые, прежде чем подать результаты исследований как непререкаемую истину, рассматривали проблему со всех сторон, сомневались, экспериментировали. Сам Павлов имел редчайшую для исследователя смелость в любой момент отказаться от самой соблазнительной рабочей гипотезы, как только проявлялось ее малейшее несоответствие фактическому материалу. Он писал: «Никогда не думайте, что вы уже всё знаете. И как бы высоко ни оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда. Не давайте гордыне овладеть вами. Из-за нее вы будете упорствовать там, где нужно согласиться, из‑за нее вы откажетесь от полезного совета и дружеской помощи, из‑за нее вы утратите меру объективности».
«Прекрасное чувство Родины»
Всю свою жизнь Павлов был далек от политики. До октябрьского переворота 1917 года он, по свидетельствам современников, вообще не интересовался общественно-политической обстановкой, а в минуты досуга и на редко посещаемых светских раутах избегал дискуссий на подобную тематику.
Однако свой патриотизм, свою «русскость» ученый нередко подчеркивал в контексте научного служения: «...я был, есть и останусь русским человеком, сыном Родины, ее жизнью прежде всего интересуюсь, ее интересами живу, ее достоинством укрепляю свое достоинство», — писал он.
Ситуация изменилась после событий 1917 года. Ранее совершенно равнодушный к своим официальным регалиям и орденам Российской империи, с осени 1917 года и на протяжении почти двух лет Павлов демонстративно ходил на работу и нередко гулял по Петрограду в своем парадном имперском мундире, останавливаясь и крестясь около каждой церкви.
Вообще, отношения с советской властью в жизни Павлова складывались непросто. Иван Петрович презирал так называемую «красную профессуру», многие представители которой были назначены на руководящие посты Советской властью.
На отдыхе Иван Петрович был самобытен и непосредственен.Он страстно увлекался разведением цветов, а также ловлей и коллекционированием бабочек. К 1930‑м годам Павлов собрал превосходную коллекцию из более чем 100 картин, в основном русских художников: Репина, Сурикова, Левитана, Васнецова, Берггольца и других. Увлекался Иван Петрович и филателией.При лаборатории Павлова был свой квартет, в состав которого входили ближайшие сотрудники Ивана Петровича. На протяжении многих лет почти каждое воскресенье у Павловых собирались «старички» поиграть в подкидного дурака. Самим Иваном Петровичем был разработан шуточный табель поощрительных чинов для проигравших.
Он просил власти отпустить его вместе с коллективом кафедры за рубеж, сетуя на невозможность работы. Но советское руководство, дорожившее оставшимися в России деятелями науки, не позволило знаменитому ученому эмигрировать. В конце 1920 года специальным декретом Владимира Ленина Павлову и его сотрудникам были установлены спецпайки, а на исследования начали выделяться средства.
Начиная с 1921 года Павлов регулярно организует и практически всегда лично посещает «среды»: еженедельные закрытые беседы сотрудников Военно-медицинской академии, в ходе которых научный материал истекшей недели подвергался тщательному разбору и анализу.
В последующие годы Павлов также позволял себе открыто высказываться против советской власти. Вместе с тем после 1930 года, когда спецуказом правительства СССР специально для исследований Ивана Петровича в Колтушах под Ленинградом был построен научно-исследовательский центр, Павлов бывал и лоялен в высказываниях: «Мы, руководители научных учреждений, находимся прямо в тревоге и беспокойстве по поводу того, будем ли мы в состоянии оправдать все те средства, которые нам предоставляет правительство…».
Ни одной советской правительственной награды Иван Петрович так и не получил. Однако еще при жизни Павлова в 1934 году АН СССР была учреждена премия его имени, которая присуждалась за «лучшую научную работу в области физиологии». Первым ее лауреатом уже после смерти ученого в 1937 году стал Леон Орбели, ученик и сподвижник Ивана Петровича.
Павлов-человек
Павлов, по свидетельствам современников, обладал очень хорошим здоровьем и болел редко. Он вел весьма подвижный образ жизни, даже сама манера его ходьбы — размашистый быстрый шаг — свидетельствовала об этом.
Иван Петрович слыл гурманом и старался, если не отвлекали научные хлопоты, соблюдать режим приема пищи. Ел он неспешно, смакуя каждое блюдо. «Если чрезмерное и исключительное увлечение едой есть животность, то и высокомерное невнимание к еде есть неблагоразумие, и истина здесь, как и всюду, лежит в середине: не увлекайся, но оказывай должное внимание», — писал он.
Фактически из операций за свою долгую жизнь он перенес лишь удаление желчного камня, а первое серьезное заболевание настигло Ивана Петровича уже в преклонном возрасте — осенью 1925 года он заболел пневмонией.
Ученый любил приговаривать, что доживет до ста лет. На закате жизни, когда здоровье уже не позволит работать, он планировал оставить науку и написать мемуары. 22 февраля 1936 года, после очередной поездки в Колтуши — «столицу условных рефлексов», как называл научный городок Павлов, — Иван Петрович вновь заболел пневмонией и уже не поправился.
Даже умирая, Павлов решил, что должен принести пользу науке. Он пригласил к себе своих учеников. И в их окружении слабым голосом описывал свои ощущения. Особенно беспокоили исследователя нараставшая забывчивость и непроизвольная двигательная активность: «Позвольте, но ведь это кора, это отек коры!» — почти выкрикивал он свою последнюю гениальную догадку.
Так, в окружении родственников и студентов 27 февраля 1936 года и оборвалась жизнь гениального ученого. Похороны академика Павлова прошли 2 марта. Его могила находится в некрополе «Литераторские мостки» на Волковом кладбище Санкт-Петербурга.
Еще в начале XX столетия, будучи в расцвете сил, Иван Петрович писал: «Если бы осуществилась и моя мечта, чтобы наша лабораторная коллективная работа заметно дала себя знать на устроении человеческого счастья и чтобы она в моей любимой науке оставила достойный памятник нашего русского ума!» И эта мечта, безусловно, осуществилась.
2451 просмотров
Поделиться ссылкой с друзьями ВКонтакте Одноклассники
Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.Читайте по теме
зарегистрированным пользователям