Отеческий наказ

Досье КС

Светлана Мерченко

Город: Новосибирск

Практикующий псифхолог, специалист в области детско-родительских отношений, психолог организации усыновителей «День аиста», бизнес-тренер, многодетная ­мама

Всем знакома ситуация, когда ребенок ведет себя плохо, не слушается, пытается сделать по‑своему. Мама, отчаявшись совладать с чадом, грозится: «Папе расскажу, он тебя накажет!». Бывает, что в ход идут и ремень, и «угол», где нужно «подумать о своем поведении», и другие малоприятные (хотя на первый взгляд весьма действенные) методы. Образ отца зачастую связан именно с наказаниями, и заклинание «всё папе расскажу» тоже этому способствует. Случается и так, что отец не хочет чувствовать себя «карателем» и всячески от этой роли открещивается, отстраняется, передавая право на наказания маме. Какая из этих стратегий благоприятно скажется на воспитании ребенка, а какая сработает в минус? Должен ли отец наказывать ребенка и если наказывать — то ­как?

Мамы недостаточно

Для начала давайте разберемся с образами и ролями мамы и папы. На консультациях я спрашиваю детей: «Зачем нужен папа?». Самый распространенный ответ: «Чтобы зарабатывать деньги». Я уточняю: «А еще зачем?». Вот тут и проявляется сложившийся образ отца в душе конкретного ребенка. Кто‑то говорит «чтобы гулять с ним, играть», «чтобы любить», «чтобы маме легче было». Встречаются и такие ответы: «чтобы в доме всегда была свежая рыба, другой пользы от него нет». К сожалению, даже наличие папы еще не гарантия того, что образ отца будет сформирован. Для этого необходимы два важных фактора — активность отца и уважение к нему мамы ребенка. Чем больше мама уверена, что способна воспитать ребенка без мужского влияния, тем больше она обесценивает роль мужчины и тем меньше проявляется его ­активность.

В жизни ребенка у мамы и папы разные функции, которые одинаково важны и дополняют друг друга, а не противоречат. Мама дает ребенку жизнь, отец выводит его в мир. Любящие и заботливые мамы склонны удерживать ребенка возле себя и перестраховываться. Задача отца — оторвать (иногда практически буквально) малыша от матери, показать, что мир большой и разный. Успешность ребенка в социальном плане — это забота папы. Но для того чтобы ребенок вышел «на орбиту» социального мира, сначала он должен освоить мир малый — семейный, в котором тоже есть свои правила и подчиненность. Родители и дети равны как личности, но в системе иерархии родители стоят выше детей. Поэтому одна из задач отца — расставить иерархию в семье и научить детей уважению, закону и порядку. А где есть иерархия, подчиненность, там место и дисциплине и ­наказанию.

Другая важная задача отца — обеспечивать безопасность всей семьи. "Зарабатывать деньги« — это отчасти как раз про безопасность, — возможность членов семьи чувствовать себя расслабленно, зная, что в случае опасности за них есть кому постоять. Помимо финансовой есть и безопасность эмоциональная — ощущение поддержки и «стены». Как бы мама ни старалась — защиту может дать только сильный отец, который не уходит в сторону с намеком «разбирайтесь сами», а заботится о семье и включен в бытовую жизнь. В ситуации, когда отца в семье нет или он эмоционально отстранен, — у ребенка всегда страдает базовая потребность в безопасности. Это отражается на его самооценке, уверенности в себе, может выражаться в трусливости, робости, недоверии к людям. Однако гораздо страшнее ситуации, когда именно отец, призванный защищать и заботиться, становится главной угрозой и источником страха у ребенка. Страх отца — явление очень распространенное, но страх расстроить и подвести говорит скорее об уважении, нежели о животном страхе, вызванном жесткими наказаниями и ­унижениями.

И опять, говоря о задачах отца, мы сталкиваемся с темой наказаний. Да, дети не рождаются с представлениями о добре и зле, они нуждаются в том, чтобы им дали эти ориентиры, ограничили в страстях и разрушающих желаниях. Это тоже истинно отцовская функция. Отец, начальник, президент, царь, Бог — это мужские фигуры, которые одновременно и любят, и ограничивают. «Добренькие» папы, разрешающие ребенку всё, лишь бы не мешал/не кричал/не возмущался, — оказывают себе и ребенку медвежью услугу. Но и «прибивать» нормы поведения, жестко наказывая, — такая же ошибка. Наказания должны быть взвешенными и ­гуманными.

Как было ­раньше?

Сторонники строгого воспитания с применением физической силы ссылаются на то, что детей всегда держали в строгости, били, наказывали розгами — "и ничего, все выросли нормальными людьми«. Вывод очень спорный, потому что под «нормой» можно понимать разное поведение и самоощущение. Стоит признать, что без применения наказаний детей воспитать практически невозможно. Родители вынуждены ограничивать ребенка, запрещать, настаивать, вставать на пути детского «хочу!», чтобы обезопасить его жизнь и привить социальные нормы. И ребенок в ответ сопротивляется! Он настаивает на своих желаниях, порой вредных, опасных, чрезмерных. Тут и встает вопрос об ограничениях, нормах приличия, морали, дисциплине. Но по мановению волшебной палочки ребенок послушным не становится. Дисциплина — это поведение, направленное на следование порядку, не разовое мероприятие, а последовательные действия, продолжающие одно другое. Такое обучение, как любой процесс, имеет продолжительность. А вот методы бывают ­разными.

Вы пробовали учиться, когда вас бьют, кричат, оскорбляют, унижают? Думаю, у каждого, к сожалению, был такой печальный опыт. Срабатывает естественное торможение, в шоке и стрессе обучаться невозможно, всё сознание направлено на то, как бы избежать дискомфорта, что сказать, что сделать, лишь бы это «обучение» прекратилось. В результате срабатывает страх, защитная реакция. Истины, которые «вбиваются», не становятся собственными, они присваиваются тому, кто их насаждает. При этом ребенок и многому учится: скрывать проступки, ищет способы уходить от наказания, и, самое важное, — он получает право на проявление агрессии. Если любить — это значит бить, унижать, значит, и мне это тоже ­можно.

Поколение за поколением применялись физические наказания в отношении детей, а ситуация в России была отягощена еще и поздней отменой крепостного права, когда избиение не только детей, но и взрослых считалось нормой. Народная педагогика поощряла физические наказания, что подтверждается во многих известных пословицах и поговорках: «Это не бьют, а ума дают»; «Поменьше корми, побольше пори — хороший парень вырастет». Каждое время и каждое общество воспитывает тех людей, которые обладают определенным набором качеств, позволяющим выжить в этом обществе и вписаться в него. Чувства детей во все времена оставались схожими: они страдали от насилия, однако на это не обращали особого внимания. Когда дети вырастали, вариантов оставалось не так много: самому становиться тираном, живущему по «Домострою», стать жертвой или пересмотреть свои взгляды на ­"норму".

Сейчас физические наказания в учебных заведениях давно запрещены, однако сторонников домашней тирании по‑прежнему хватает. Многие современные родители считают физические наказания не только оправданными, но и ­необходимыми.

Наказания и последствия

Под негуманными наказаниями можно подразумевать все наказания, связанные с физическим воздействием на ребенка: шлепки, битье предметами, стояние на горохе или соли, привязывания и т. д. Физическое страдание — это не просто больно, это еще и унизительно, потому что дети не могут себя защитить. Когда близкие люди позволяют так относиться к телу ребенка, со временем это приводит к пренебрежению и отвращению к своему телу и с его стороны. Тело воспринимается как нечто гадкое, плохое, как источник страданий. Когда родители используют физическое воздействие на детей, они должны понимать, что наносят ребенку психологическую ­травму.

Травмируются в первую очередь отношения привязанности. Привязанность — это природная программа, которая позволяет ребенку следовать за своим родителем, выделять его из всех других взрослых, принадлежать ему и, соответственно, прислушиваться к его мнению. Когда в близкие отношения любви и доверия вплетается еще и насилие, у ребенка происходит соединение несоединимого. Любовь соединяется с насилием, вырабатывается своеобразный язык любви, позволяющий и терпеть насилие, и применять его к тому, кого любишь. Распространенное утверждение «Бьет — значит любит» — хорошее тому подтверждение. Так закладываются патологические отношения, при которых любовь не исключает насилия, а, напротив, бессознательно связана с ­ним.

Не менее вредны и болезненны наказания другого рода: крики, оскорбления, угрозы, шантаж, манипуляции, молчаливое игнорирование, унизительные занятия. Они не только морально подавляют ребенка, показывают его ничтожность, но иногда просто уничтожают. Когда ребенка молча игнорируют, делают вид, что не замечают, не разговаривают несколько часов и даже дней, то тем самым близкие дают прямое послание «не живи». В таком случае всегда страдает самооценка ребенка, его уверенность в себе, в других людях, способность ­доверять.

Что ­делать?

«Так что, вообще тогда не наказывать, чтобы не причинить травму ребенку?» — спрашивают растерянные родители. Без наказаний обойтись невозможно. Ребенку интересно проверить, какой будет реакция, если нарушить родительский запрет, поэтому придется реагировать, когда между «хочу» и «нельзя» ребенок выбрал свои желания, несмотря на нормы и запреты. Главный смысл наказания — это успеть почувствовать вину, стыд за свои негативные поступки и не поступать так впредь. Наказания должны быть без унижения и с четким пониманием, за что именно они ­наступили.

К гуманным наказаниям можно отнести лишение удовольствий. Лишать можно сладостей, но не основного питания, также удовольствия в виде просмотра мультфильмов, компьютерных игр и так далее. Лишение привилегий — похожий, но несколько другой вид наказаний. Можно лишить привилегии ложиться спать в то время, когда ложатся взрослые, а укладываться в кровать раньше, так как совершенный поступок был недостаточно взрослым. Лишить на время карманных денег, возможности заходить в Интернет. Очень эффективен метод наступления естественных негативных последствий, когда родители дают ребенку почувствовать последствия его проступка, вместо того чтобы исправлять ситуацию. Намочил ноги в луже — вернулся домой, вместо того чтобы гулять; не лег вовремя спать — проспал в школу — получил замечание от учителя, а не ворчание ­родителя.

Трудотерапия имеет смысл только в том случае, если выполняемая работа связана с проступком: нарисовал на стенах в подъезде — отмыл не надпись, а весь этаж, забыл вымыть посуду по просьбе родителей — моешь посуду всю неделю. Неправильно наказывать мытьем посуды за проступок, который с этим никак не связан, например, за двойку в школе. Короткие родительские нотации также нисколько не унизительны, но достаточно неприятны. Заменой унизительного стояния в углу, в котором никто никогда не думал «о своем поведении», может стать "тихое место" — где можно посидеть без посторонних лиц и остудить свой зашкаливающий темперамент, гнев или ­обиду.

Все эти методы не дают сиюминутного эффекта, они рассчитаны на время, но и эффект длится гораздо дольше. Когда родители не бьют, не унижают, но дают ребенку почувствовать дискомфорт от собственных разрушающих поступков, у него начинает появляться нечто, что называют внутренним голосом, совестью, которые в будущем смогут регулировать моральный аспект его поведения. Каждый родитель решает сам: делать вклад в будущее или достигать быстрого и неустойчивого ­результата.

Основные ошибки

К сожалению, домашнего насилия в отношении ребенка по‑прежнему много, но, по статистике, это уже не исключительно отцовский удел. По некоторым данным, физические методы наказания мамы применяют не реже, а даже чаще отцов. Это связано с основной тенденцией — папа не хочет быть карающей фигурой. "Вот папе все расскажу — он вернется с работы и разберется!" — пугают мамы, в то время как отцы уходят от этой обязанности. Всё чаще мы встречаемся с другой ситуацией — папа все разрешает. Он пришел уставший, хочет насладиться покоем, видеть довольного ребенка, поэтому и разрешает сыну и дочке гораздо больше, чем мама. "Как‑нибудь само рассосется, не хочу быть для ребенка пугалом", — зачастую думают современные отцы и уходят от своей прямой функции: показать границы дозволенного. Такой отец чаще выглядит в глазах ребенка не добрым, а равнодушным. Соответственно, и авторитета у него не много. Найти золотую середину — привить правила приличия, но не сломать ни ребенка, ни отношений с ним — задача не из легких, но вполне разрешимая. Отцовский образ — это любовь, защита и ­правила.