18+

Острая стероидная миопатия

Острая стероидная миопатия

По материалам Khan and Larson: Acute myopathy secondary to oral steroid therapy in a 49-year-old man: a case report. Journal of Medical Case Reports 2011 5:82.

 

Перевод: Александра Варшал (перевод приводится со структурными перестановками и сокращениями)

По материалам Khan and Larson: Acute myopathy secondary to oral steroid therapy in a 49-year-old man: a case report. Journal of Medical Case Reports 2011 5:82.

 

В 1932 году Кушинг [1] описал миопатию как один из симптомов гиперкортицизма. Кортикостероиды вошли в медицинскую практику в 1948 году, и в 1958 Дубоис (Dubois) [2] описал первого пациента с ятрогенной миопатией, вызванной приемом кортикостероидов. С тех пор как кортикостероиды стали широко применяться в практике, клиницисты достаточно часто сталкиваются с острой и хронической формами стероидной миопатии. Хроническая стероидная миопатия, развивающаяся на фоне длительного применения стероидов, встречается чаще [3,4]. Острая стероидная миопатия (ОСМ) встречается реже, она развивается в самом начале лечения, обычно при внутривенном введении высоких доз стероидов [4].

Первые случаи ОСМ были описаны у астматиков, получавших кортикостероиды внутривенно в высокой дозировке по поводу астматического статуса [5,6]. MacFarlane and Rosenthal [5] сообщили о пациенте, получавшем гидрокортизон внутривенно, у которого ОСМ манифестировала как трудность снятия с ИВЛ. Об ОСМ, возникающей при оральном приеме стероидов, сообщается редко. Kumar [7] описал пациента, у которого развилась миопатия после однократного приема кортикостероида. Мы представляем аналогичный случай, когда у пациента началась острая миопатия после двукратного приема метилпреднизолона.

 

История болезни

49-летний мужчина обратился в ортопедическую клинику с жалобами на боль в области подошвенной поверхности стопы. Ему был поставлен диагноз подошвенный фасциит и назначен метилпреднизолон. На второй день терапии он ощутил неопределенную боль в области шеи. Сначала он не обратил на нее внимания, но боль усиливалась и становилась все более распространенной.

На третий день лечения миалгия и мышечная слабость охватила мышцы плеча и бедра, и пациент перестал принимать лекарство. Он был осмотрен врачом на четвертый день лечения: боль и мышечная слабость прогрессировали и распространялись все больше. Пациент сообщил, что не может открыть дверцу машины из-за мышечной слабости и боли в руке. Мышцы были болезненны при пальпации, и боль не уменьшалась даже на фоне приема парацетамола – 500 мг через каждые 6 часов. У него не было лихорадки, одышки, гриппоподобного состояния, слабости мышц лица, затрудненного глотания, а также симптомов нарушения работы мочевыделительной системы и ЖКТ. В анамнезе имелась лишь гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь.

 

При осмотре: АД – 130/85 мм рт.ст., пульс – 80 ударов в минуту, ЧДД – 15 в минуту, температура тела – 37,2 °С, сатурация крови кислородом 98% (норма: 96–98%). Мышцы руки, включая мелкие мышцы кисти, болезненны при пальпации. Чувствительность черепно-мозговых и периферических нервов сохранна и симметрична. Мышечная сила плеча и предплечья существенно снижена: 2 балла из 5. Тонус лицевых мышц нормальный. Рукопожатие пациента было слабым, и он с трудом вставал из положения сидя. Походка не изменилась, глубокие сухожильные рефлексы не пострадали, симптом Бабинского – отрицательный. Сердечно-сосудистая, дыхательная система и живот при осмотре – без особенностей.

 

Результаты анализов: ОАК и основные биохимические показатели – без отклонений от нормы. В биохимическом анализе крови отмечено существенное повышение уровня КФК – 891 Ед/л (норма – 22–198 Ед/л) и C-реактивного белка – 14,86 мг/л (норма <5 mg/L). Незначительно повышены АСТ – 64 МЕд/л (норма 10–40 МЕд/л) и АЛТ – 69 МЕд/л (норма 9–60 МЕд/л). Биопсия мышц и электромиография не проводились.

 

Лечение

Пациенту назначили 400 мг ибупрофена каждые 6 часов, как обычно при миалгиях, и повторный осмотр через неделю. Спустя семь дней при плановом осмотре пациент отметил, что его самочувствие значительно улучшилось: уменьшилась мышечная боль и восстановилась мышечная сила. При осмотре тонус во всех группах мышц – 5 баллов из 5. При повторном биохимическом анализе крови выяснилось, что КФК и АСТ снизились до нормы, а АЛТ оставалась незначительно повышенной (82 IU/л). Миоглобин в моче отрицательный.

Врач встретился с пациентом еще раз через 30 дней после начала заболевания. Пациент чувствовал себя хорошо, вернулся к привычному образу жизни, сельскохозяйственным работам. Боль в ноге сохранялась, становясь сильнее при физической активности. По этому поводу пациент продолжил принимать ибупрофен в дозировке 400 мг по мере необходимости.

Обсуждение

ОСМ – редкая патология, и ее патогенез неясен. Существует несколько теорий, одна из которых заключается в том, что кортикостероиды активируют убиквитинзависимую протеолитическую систему, поражающую мышечные клетки [8]. Другая модель предполагает, что инсулинподобный фактор роста-1 (ИПФР-1), который предотвращает апоптоз клеток, ингибируется стероидами, что приводит к увеличению апоптоза в мышечных клетках [9].

Askari et al. [10] зафиксировали ОСМ у шести из девяти пациентов, получавших преднизолон per os c июля 1972 года по ноябрь 1973. У одного из пациентов ОСМ началась через несколько дней после начала приема. Пять пациентов принимали поддерживающие дозы (15–60 мг) на протяжении 60–240 дней без всяких признаков миопатии. Тем не менее, у четырех из этих пяти пациентов при увеличении поддерживающей дозы возникали симптомы кортикостероидной миопатии. Исследователи заключили, что развитие миопатии у пациентов, получающих кортикостероиды, не зависит от возраста пациента, дозировки или длительности приема [10].

Типичная картина при ОСМ – рассеянные миалгии и мышечная слабость. Вовлеченность тазового пояса встречается наиболее часто [10]. У некоторых пациентов ОСМ выражается в том, что им трудно остаться без аппарата ИВЛ [5,6] в связи с поражением дыхательной мускулатуры.

Ряд лабораторных исследований может помочь в установлении диагноза ОСМ. В частности, это сывороточные КФК, АСТ, АЛТ и миоглобин в моче. Электромиография и биопсия мышц также могут помочь уточнить диагноз. Ни один анализ, впрочем, не является специфичным. Подъем сывороточных ферментов – непостоянная находка при ОСМ. У нашего пациента, так же, как и в других описанных случаях [6,7], был повышен уровень КФК, АСТ и АЛТ. Однако Askari et al. [10] не у всех пациентов с ОСМ обнаруживали повышение КФК. Более постоянным признаком ОСМ у их пациентов оказался повышенный уровень экскреции креатинина с мочой [10]. Электромиография может быть нормальной, часто находят сниженную амплитуду мышечного потенциала действия при сохранной скорости проведения чувствительных и двигательных импульсов [11].

Биопсия мышечной ткани при ОСМ обычно показывает диффузный некроз волокон 1-го и 2-го типа [6,11]; однако, часто биопсия не помогает установить диагноз [10].

В настоящее время не существует рекомендаций касательно доз стероидов, которые бы уменьшали вероятность развития миопатии. Наш пациент принимал метилпреднизолон дважды: 24 мг и 20 мг. Похожий случай описан при приеме 40 мг преднизолона [7]. Нам не удалось найти в литературе описания случаев развития ОСМ при приеме преднизолона в меньшей дозировке.

Специфического лечения для стероидной миопатии не существует. В литературе в основном описаны случаи, когда миопатия проходит сама собой без каких-либо вмешательств при прекращении стероидной терапии.

 

Заключение

Стероиды, как класс медикаментов, являются средствами выбора при ряде заболеваний. Они назначаются врачами практически всех специальностей. Хотя ОСМ и возникает очень редко, она должна распознаваться как можно раньше, чтобы вовремя отменить глюкокортикоиды.

 

Пациент дал письменное согласие на публикацию своего случая. Копия письменного согласия находится у главного редактора журнала (JOURNAL OF MEDICAL CASE REPORTS).


 

1. Cushing H: The basophil adenomas of the pituitary body and their

clinical manifestations. Bull Hopkins Hosp 1932, 50:137.

2. Dubois EL: Triamcinolone in the treatment of systemic lupus

erythematosus. J Am Med Assoc 1958, 167(13):1590-1599.

3. Golding DN, Murray SM, Pearce GW, Thompson M: Corticosteroid

myopathy. Ann Phys Med 1961, 6:171.

4. Naim MY, Reed AM: Enzyme elevation in patients with juvenile

dermatomyositis and steroid myopathy. J Rheumatol 2006,

33(7):1392-1394.

5. MacFarlane IA, Rosenthal FD: Severe myopathy after status asthmaticus.

Lancet 1977, 2(8038):615.

6. Van Marle W, Woods KL: Acute hydrocortisone myopathy. Br Med J 1980,

281(6235):271-272.

7. Kumar S: Steroid-induced myopathy following a single oral dose of

prednisolone. Neurol India 2003, 51(4):554-556.

8. Mitch WE, Goldberg AL: Mechanisms of muscle wasting. The role of the

ubiquitin-proteasome pathway. N Engl J Med 1996, 335(25):1897-1905.

9. Singleton JR, Baker BL, Thorburn A: Dexamethasone inhibits insulin-like

growth factor signaling and potentiates myoblast apoptosis.

Endocrinology 2000, 141(8):2945-2950.

10. Askari A, Vignos PJ Jr, Moskowitz RW: Steroid myopathy in connective

tissue disease. Am J Med 1976, 61(4):485-492.

11. Hanson P, Dive A, Brucher JM, Bisteau M, Dangoisse M, Deltombe T: Acute corticosteroid myopathy in intensive care patients. Muscle Nerve 1997,

20(11):1371-1380.

30409 просмотров

Поделиться ссылкой с друзьями ВКонтакте Одноклассники

Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Комментировать