Мамин разговор

Досье КС

Светлана Мерченко

Город: Новосибирск

Практикующий псифхолог, специалист в области детско-родительских отношений, психолог организации усыновителей «День аиста», бизнес-тренер, многодетная ­мама

Помогая людям распутывать клубки проблем и горьких обид, я вижу, что многим не хватает самого простого — теплого материнского слова, доброго напутствия, душевного разговора. Того, что раньше называли благословением. Кажется, что получить его легко, но на деле часто оказывается, что невозможно. Кто‑то из родителей не видит в этом надобности, кого‑то уже нет с нами, а кто‑то просто не может дать ребенку того, что не имеет сам. Из всех аспектов детско-родительских отношений мы сегодня выделим одну нить — как от матери к дочери передается ее отношение к женственности. Осознать свою женственность — значит ответить себе на массу вопросов. Что значит быть женщиной в современном мире? Кем стать: бизнес-леди или мамой большого семейства? Покорять всех своей красотой или интеллектом? Сделать так, чтобы «мужчины штабелями складывались», или служить своему единственному? А может, вообще доказать, что женщина отнюдь не слабый ­пол?

Инициация женственности

Слово «инициация» в переводе с латинского означает «совершение таинства, посвящение» — обряд, знаменующий переход человека на новую ступень развития. Инициация — это некое таинство, которое раздвигает границы привычного мира, открывает новые возможности, новые ощущения, новую силу. В современном мире практически не осталось явных обрядов инициации, и выполнять эту функцию теперь приходится ­родителям.

Первая ступенька принятия девочкой женственности приходится на очень ранний возраст. Успешность принятия зависит от того, насколько родители хотели именно девочку, была ли она не просто желанным «бесполым» ребенком, а желанной ­девочкой?

Некоторые родители со смехом рассказывают дочке, как «папа с горя ушел в лес и пил три дня, когда узнал, что родилась девочка», не понимая: это отнюдь не весело, как бы сейчас папа ни любил свою дочурку. Я слышала много горьких воспоминаний женщин о том, что «родители хотели сына, а родилась всего лишь я». Конечно, родители тоже имеют право на свои мечты и ожидания, но уж если они не сбылись, важно переосмыслить происходящее и принять своего ребенка таким, каким он ­родился.

В этом случае, независимо от возраста ребенка, может помочь именно разговор: «Папа очень хотел сына и сначала расстроился, когда узнал, что родилась девочка, а не мальчик. Он просто не знал, что это родилась не какая‑то другая девочка, а именно ты. Когда папа внимательно посмотрел на тебя, такую маленькую, он сразу понял, как ошибался, его сердце растаяло, и он полюбил тебя, миленькую девочку, свою любимую доченьку». Ведь так бывает очень часто, родители перестраиваются, уходят от своих первоначальных установок, но, к сожалению, всю жизнь продолжают рассказывать ребенку истории с лейтмотивом «как жаль, что ты родилась не ­мальчиком».

Мамино зеркало

Девочка растет и постепенно начинает подражать и маме, и папе, ведь она любит их обоих. Но когда она пытается тащить тяжелую сумку или стучать молотком, как папа, в ответ чаще слышит: «Ты девочка, девочкам тяжелое носить нельзя. Это папа должен быть сильным, ты можешь помогать по‑другому». Постепенно ребенок наполняется семейными стереотипами гендерного поведения. Если в семье принято, чтобы мама носила сумки наравне с папой или вместо папы, это тоже будет восприниматься дочерью как норма: «Носить тяжести — женское занятие, надо быть ­сильной».

Помню, как две подруги, участницы женского тренинга, с удивлением обнаружили, насколько разные установки они получили от своих матерей. «Моя мама, — рассказывает Алина (42 года), — тренировала меня ходить по деревянной половице, плавно покачивая бедрами. Она говорила, что главное для девочки — обольстить мужчину, идти по жизни так, чтобы он забыл, куда шел, и отправился вслед за тобой». Алинина мама за свою жизнь сменила множество мужей, при этом была бодра, весела и полна сил для новых приключений. Виктория (39 лет), напротив, вспоминает, как ее мама зашивала разрезы на платьях, считая их неприличными, а декольте и прозрачные блузы в их семье были признаком распущенности. Вика никак не могла представить маму Алины, дающую уроки дефиле. Её собственная мама была уверена: образование важнее внешности. У выросшей Вики полный порядок в социальных достижениях, но много неразберихи в личной жизни и принятии себя как ­женщины. Взрослая Алина сконцентрирована на своей женственности и практически никогда не работала, считая карьеру делом ­второстепенным.

Если мама довольна своей женской жизнью, внешностью, телом, отношениями, ролью в обществе и готова делиться этим с дочерью, инициация женственности пройдет достаточно просто и естественно. Гораздо сложнее составить правильный разговор в том случае, если мама не принимает свою женственность. Например, получила психологическую травму сексуального насилия или у нее были болезненные любовные отношения, другие сложные испытания. В этом случае еще важнее получить от мамы благословение на принципиально другие отношения. Приведу еще один пример. Оксана, впервые выходя замуж в 37 лет, была очень подавлена после разговора с мамой: «Я никогда не задумывалась о том, чего на самом деле желает мне мама. Когда я объявила ей о помолвке, то услышала чуть ли не проклятия в свой адрес, суть которых сводилась к тому, что она всю жизнь прожила без любви, мучаясь с моим отцом, "а тебе на старости лет любви захотелось?"». К сожалению, такое встречается нередко. Поэтому неудовлетворенным своей женской судьбой мамам очень важно продумывать разговор с дочерью так, чтобы не передавать свою женскую участь «по наследству». Когда я спросила у Оксаны, что бы она хотела услышать от мамы, она со слезами на глазах сказала: «Доченька, моя жизнь сложилась не совсем так, как я мечтала, но пусть твоя будет совсем другой. Ты достойна быть счастливой женой, у тебя всё получится!».

Интимность и физиология

О том, как функционирует женский организм, и об особенностях строения тела — девочка должна узнать не от подруг-ровесниц, не из социальных сетей и фильмов, а от взрослой женщины, желательно мамы. В художественной литературе встречается немало описаний того, как девочки, выросшие в пуританских семьях, настолько пугались новых выделений из своего тела, что готовились к ­смерти.

Но сейчас, в век рекламы, Интернета, форумов, журналов есть другая опасность — избыточность информации. Когда мама идет по пути «сама как‑нибудь узнает, не в лесу живем», она рискует, что вместе с новой информацией к дочери перейдут совсем не нужные чувства — страха, скованности, брезгливости. В разговоре важно не только содержание, но и та эмоция, которая передается от опытной женщины к той, которая еще только постигает свою ­женственность.

Быть в ладу со своим телом, принимать его и любить — очень важная задача, но невероятно сложная, особенно в современном мире, с погоней за стандартами и идеалами. Подростки очень уязвимы, они хотят быть одновременно и уникальными, и «как все». Одни страдают от того, что грудь не растет, когда у всех уже выросла, другие от того, что выросла больше, чем хотелось. Возраст 13–15 лет — это пик физических комплексов, сомнений, неприязни к своему ­телу.

Чтобы избежать подростковых неврозов, неразборчивости в отношениях, дурных компаний, очень важно разговаривать с дочерью, но соблюдать при этом границы ее личного пространства. Дети действительно многое узнают еще до того момента, как вы решите с ними поговорить на «важные темы», поэтому можно строить разговор в форме вопросов: «Что ты будешь делать, когда…», «Если случится то‑то и то‑то, как ты поступишь?», «Как ты думаешь, почему…?». При этом важно выбрать подходящее время и место, стабильное эмоциональное состояние дочери. Да и маме надо постараться быть спокойной, не краснеть и не бледнеть, не заикаться при подборе слов. Эти разговоры и есть некое подобие инициации, когда мама посвящает ребенка в женские тайны, премудрости: подбирает с ней подходящее нижнее белье, отводит к косметологу, визажисту, парикмахеру. Девочка превращается в девушку, это сложные изменения, и современным подросткам, несомненно, нужна ­помощь.

«Моя дочь была непростым подростком, — вспоминает Дина (48 лет). — Хорошо, что основные вопросы физиологии мы обсудили с ней, когда ей было 11–12 лет, ведь потом она меня и слушать не захотела. «Отстань, я сама знаю, не учи меня, ты все равно ничего не понимаешь», — вот были ее главные фразы. Но мне было непросто наблюдать, как она не принимает свое изменившееся тело, ударяется о дверные косяки, мучается с прыщами, ходит в странной одежде и никак не собирается прислушиваться ко мне. Чтобы посмотреть на ее реакцию, я рассказала ей о своей мнимой знакомой, которая подарила своей дочери купон на встречу со стилистом. На удивление, дочери понравилась эта идея, оказалось, что к мнению профессионала она готова прислушиваться. Потом была школа фотомоделей, как раз для борьбы с комплексами и большей уверенности. Сейчас дочери 21 год, недавно она сказала, что я ее классно тогда перехитрила со стилистами и школой ­моделей».

Первый раз

К сожалению, очень мало женщин вспоминают свой первый сексуальный опыт с теплыми чувствами. Его причиной часто служат не нежные чувства к партнеру и готовность соединиться на физическом уровне, а страх быть отверженной, ненужной, желание быть «не хуже других». Иногда девочки, недополучившие в детстве физических контактов с родителями — объятий, поцелуев, нежности, пытаются это скомпенсировать, ведя активную и не всегда разборчивую сексуальную ­жизнь.

Заботливым мамам всегда волнительно, как сложится эта сторона жизни дочери, но не всегда мамы могут правильно выразить свою заботу. «Лишь бы в подоле не принесла, позора не оберешься», — этот «оберег» сломал жизнь не одной девушке, кого‑то толкая на аборты, а кому‑то попросту не давая забеременеть и родить желанного ребенка. А как тогда проявлять свою заботу? Разговаривать, обсуждать книги, фильмы, жизненные ситуации. Что является весомой причиной вступления в интимные отношения? Есть разные точки зрения на этот счет, может, это и стоит обсудить с дочерью? Обсудить без категоричности, угроз и назиданий, а мягко, рассуждая о разных вариантах и последствиях. Важно не просто говорить «о девичьем достоинстве», а о праве женщины распоряжаться своим телом, о невозможности посягать на него кому бы то ни было без ее согласия, о праве на отказ от близости на любом этапе ­отношений.

Важно обсуждать вопрос-«провокацию» — что короткая юбка не является демонстрацией чего‑либо, это просто юбка, но повышенное внимание противоположного пола обеспечит. А вот зачем вызывать этот интерес и как им распорядиться — вопрос для ­обсуждения.

Однако во всех этих предостережениях важно не перегнуть палку и не забыть сообщить, что сексуальная жизнь нужна для удовольствия, что это новый прекрасный этап совсем другой жизни. Именно с того момента, когда девушка начинает вести сексуальную жизнь, ее связь с матерью как с более мудрой женщиной постепенно ослабевает, рвется еще одна связывающая их нить. Теперь они две женщины, и более молодая принимает свои решения, живет своей жизнью, не спрашивая разрешения и одобрения у ­матери.

Поймать момент

Все мамы любят своих детей и желают им счастья, но не всегда умеют говорить с ними о важном. То нет времени, то подходящей ситуации, то не подбираются слова, то кажется, что еще успеется. А потом внезапно оказывается, что дочь уже не нуждается в душевных разговорах, в напутствиях и советах. Когда контакт нарушен, восстановить его непросто, но возможно. Ведь каждая девочка, даже совсем взрослая, хотела бы услышать от своей мамы: «Доченька, ты имеешь право на женское счастье. Я знаю, что найдется человек, который сможет оценить тебя по достоинству. Ты уникальная и замечательная!».