Правду и только правду!

Воспитание детей – это творчество и постоянный выбор. Дети любят задавать вопросы, которые зачастую ставят нас в тупик. А иногда нелегкий выбор предоставляет нам сама жизнь: сказать ребенку, что любимый хомячок умер, или придумать, что убежал погулять? Сказать, что в эту гимназию он не прошел по конкурсу или просто предложить другую? А как «правильно» ответить на вопрос дошкольника о существовании Деда Мороза? Мы не хотим расстраивать ребенка, поэтому зачастую предпочитаем более мягкий вариант, то есть неправду или полуправду. Кроме того, порой сочинить что-то на ходу гораздо проще, чем подбирать слова, интонации и думать о произведенном эффекте. Почему неправда – это не выход и когда этот способ «не травмировать психику» доставляет наибольшие переживания, будем разбираться вместе.

Правда – как фундамент

Еще во времена студенчества на лекциях о детском развитии мне запомнились слова преподавателя: «Чтобы вырастить психически здорового ребенка, родители должны соблюдать всего два правила. Первое – никогда не обманывать ребенка. Второе – не делать за него то, что он уже умеет делать сам».

Став мамой и поработав с родителями, я поняла, насколько много у нас соблазнов придумать, обхитрить, промолчать. Кто-то идет по этому пути, не задумываясь о последствиях, кто-то действует вполне осознанно. Сообщая ребенку какую-либо информацию, мы формируем его представления о мире и о себе в этом мире. Чем больше неправды мы говорим малышу, тем более шаткая мировоззренческая конструкция у него складывается. Получается фундамент с дырками, в которые в любой момент можно провалиться. А после этого провала начинается недоверие к тому, кто дал неверные сведения, а что еще хуже – недоверие к себе.

«Дети и домашние животные знают всё, особенно то, о чём в доме никогда не говорят», – утверждала Франсуаза Дольто, врач и всемирно известный французский психоаналитик. Ее идеи о том, что у ребенка есть свой язык общения, существующий еще до того, как он начнет говорить, были революционными для послевоенной Европы. Именно она стала утверждать, что ребенок чувствует, когда от него пытаются что-то скрыть. Он воспринимает настроение близких людей, так как зависит от них и поэтому вынужден «всматриваться и вслушиваться» в их состояния. Понимать и чувствовать – разные вещи. Именно поэтому, когда ребенок чувствует неладное, тревогу, напряжение, страх, исходящие от взрослых, а в ответ слышит, что «все хорошо» или просто молчание – он вынужден сам справляться со своими эмоциями. А у детей есть три самых распространенных способа «переработать» свои переживания: недоверие к себе, недоверие к близким или болезнь.

Чувство обмана

Очень часто можно встретиться с утверждением, что, скрывая правду, мы заботимся о чувствах ребенка, не желая его расстраивать. Но так ли это происходит на самом деле? Дети редко могут внятно рассказать нам о том, как они чувствовали себя во время обмана и после. Во-первых, они не всегда могут выразить свою мысль, а во-вторых, далеко не каждый взрослый захочет разбираться в переживаниях ребенка. Приведенная ниже история – из жизни взрослых, но о тех же ощущениях.

Моя знакомая во время беременности попала в больницу «на сохранение». В это время ее квартиру обокрали. Муж и мама молодой женщины решили не беспокоить ее и скрыли неприятную новость. Вместо украденных вещей они купили новые – максимально похожие на оригинал. Когда подруга вернулась домой, ей стало казаться, что что-то не так. Все ее попытки обсудить это с родней, разбивались об ответ: «Да ты что, всё нормально». Но родственникам действительно трудно было подобрать точную копию всем вещам, и в результате у женщины появилось ощущение, что она медленно сходит с ума, не владеет своими эмоциями, не может доверять ни себе, ни семье. Она связала это состояние с беременностью и решила помалкивать, дабы не расстраивать родственников, надеясь, что после родов всё пройдет. Тайна, как это обычно бывает, раскрылась случайно. Как-то, сидя на лавочке, моя подруга услышала от бабушки-соседки: «Что, милая, воров-то ваших нашли?» Как вы думаете, что почувствовала тогда женщина по отношению к мужу и маме? Благодарность за заботу о ней? Отнюдь нет. Боль, ощущение предательства, обиду за недоверие. Примерно то же самое чувствуют дети, когда понимают, что где-то подвох, но не в состоянии обнаружить – где именно, тем более что окружающие всеми силами убеждают их в обратном.

Взрослый может пережить обман разными способами: промолчать и сделать выводы, устроить скандал, затаиться и отомстить, наконец, открыто и спокойно всё обсудить. У ребенка вариантов меньше. В основном все дети принимают эту несостыковку чувств и слов на свой счет и начинают винить себя в создавшейся ситуации. Это может выражаться просто в повышенной тревожности, чрезмерной активности, либо, наоборот, замкнутости и недоверии к себе. К сожалению, у детей нет никакой возможности самостоятельно понять причину своих переживаний. Для этого им нужен близкий взрослый, который умеет говорить правду.

Под напряжением

Обманывая ребенка, мы, как нам кажется, уходим от неприятных чувств или неловких ситуаций, но так ли это? Например, мама десятилетней Даши собралась с подругой в тур по Италии. Даша – страстная поклонница итальянской кухни – давно мечтала о поездке. Однако мама решила ехать без дочери – и в целях экономии, и потому, что так «проще». Рассказывая Даше о предстоящем путешествии, мама, предвидя недовольство дочери, сообщила, что в тур берут только совершеннолетних. «После разговора я сразу почувствовала себя ”обманщицей”, которая не доверяет своему ребенку», – делится женщина. В их свободных, теплых отношениях образовалась «зона напряжения». Дочь искренне сетовала на «дурацкие» правила, завидуя взрослым. Вроде бы ничего не изменилось, но маме приходилось контролировать свою ложь и напряжение только нарастало, поэтому через пару дней, она рассказала дочери правду. Были слезы, обида, а потом и прощение. «Я поняла, что, обманывая дочь, я в будущем добьюсь того же. А мне очень бы хотелось доверия с ее стороны», – делится своими выводами мама Даши.

В аналогичной ситуации оказывалась и Надежда, мама двенадцатилетней Ольги. Они с мужем решили не брать дочь с собой в Таиланд, сказав, что едут в Китай. По неведомым причинам Оля Китай не любила, и ехать туда не хотела. «Самым трудным оказалось все время держать эту информацию в голове. ”Как вам Таиланд?” – спрашивала по возвращении подруга по телефону. “А, Китай, так себе”, – отвечала я. Я не могла свободно говорить о поездке, фотографии приходилось “корректировать”. В результате дочь обо всем догадалась. Сама, из общего контекста. “Вы же не в Китай ездили, да?”, – спросила она. И хотя разговор был нелегким, после него я будто выпустила себя из тюрьмы», – вспоминает Надежда.

Таким образом, не желая расстраивать ребенка, мы формируем в семье отношения, в которых доверие – не постоянный элемент: тут доверяю, а тут нет. Хотим ли мы этого на самом деле?

Вопрос жизни

Кроме «бытовой» неправды, есть и более глобальная, затрагивающая вопросы жизни и смерти. Каждый ребенок имеет право знать обстоятельства своего рождения и своей жизни, причем не дожидаясь совершеннолетия. Эта информация помогает ему в поиске своей идентичности, в понимании «кто я такой?», выстраивании отношений с людьми.

Одной из самых глубоких психологических травм для ребенка является отказ от него родителей или лишение их родительских прав. Все дети, у которых есть опыт ранней разлуки с родителями, сталкиваются с ситуацией незнания, недоумения и непонимания. Это как чтение книги с вырванными страницами – заголовки есть, а текста нет, нумерация не совпадает, логика нарушается.

Психологи, работающие с приемными детьми, не только в теории, но и на практике знают, чем чревато «закрытое» усыновление и какими последствиями оно грозит. Рассказывать малышу правду надо с момента его появления в семье, дозируя информацию соответственно возрасту. Специалисты считают, что к двенадцати годам, перед подростковым возрастом, ребенок должен владеть всей информацией о своей биологической семье и знать историю своего появления на свет. Это даст ему шанс жить своей жизнью, делать осознанный выбор, примириться с прошлым и не повторять чужих ошибок. Многие родители хотят скрыть правду, чтобы «защитить» ребенка. Однако при ближайшем рассмотрении всегда всплывают истинные мотивы взрослых: страх, неуверенность в себе, чувство вины и другие.

В жизни гораздо чаще, чем с усыновлением, можно столкнуться с ситуацией, когда матери скрывают от детей имя биологического отца, который бросил семью, не захотел или не смог дать ребенку ничего, кроме самой жизни. Кто-то выдает за отца нового мужа, кто-то рассказывает историю про «моряка дальнего плавания», кто-то просто молчит, потому что «ребенок не спрашивает». Даже когда ребенок не задает вопросов, он знает, что с ним было, помнит, с какими чувствами его вынашивали и рожали. Конечно, это «знание» со временем вытесняется, но оно оставляет отголоски в нашем характере и способе восприятия мира и людей в нем. Недаром сейчас в Европе и Канаде существует целое движение, организованное совершеннолетними детьми, появившимися «из банка спермы», которые желают найти своих отцов и выступают против анонимности сдачи спермы.

Что будет после?

С вопросом о смерти когда-нибудь сталкиваются все родители. Люди могут по-разному относиться к вопросам бессмертия души и реинкарнации, но очевидно, что всем нам приходится рано или поздно прощаться с близкими. Поэтому не стоит рассказывать ребенку сказки о стране, где никто никогда не умирает, и замалчивать то, чем ребенок интересуется.

Проще всего говорить о смерти на более отвлеченных явлениях – все дети обычно задают вопросы из серии «А что это с голубем, почему он не шевелится и не улетает?» и так далее. Тут самое время объяснить малышу, что птичка погибла, и уже никогда не сможет летать, а не придумывать небылицы. Самым трудным для родителей бывает вопрос ребенка: «А ты тоже умрешь?». Малыша может успокоить ответ вроде «Это будет еще очень не скоро, сначала ты вырастешь, я стану бабушкой, еще пройдет много-много лет. Не стоит сейчас об этом переживать». Ответ на вопрос «А я тоже умру?» можно построить по такому же принципу, добавив, что вы очень хотите, чтобы малыш жил долго-долго и был счастливым человеком.

Особенно опасно замалчивать смерть близких людей – бабушек, дедушек, родителей, так как, живя в пространстве взрослых, ребенок все чувствует и отслеживает чужие реакции. Конечно, такое известие будет нелегким для ребенка, но у него будет возможность переживать свое горе вместе с семьей, говорить об этом, выводя свои чувства наружу, не «закапывая» их в психосоматические заболевания или детские страхи. В тяжелые моменты главное не оставлять ребенка наедине со своими фантазиями. Так мы учим детей справляться с испытаниями, а не игнорировать их. Зачастую нам самим так трудно и больно, что просто не до детей. Нам удобно думать, что они маленькие и ничего не понимают, но это не так.

Пугать или не пугать?

Я думаю, всем нам приходилось быть свидетелями (или авторами) устрашающих увещеваний типа: «Будешь баловаться, останешься в магазине, а я уйду домой». Окружающим, конечно, понятно, что разумная мать не оставит ребенка в торговом центре одного, это лишь неправдоподобная угроза, но малыш еще не может этого осознать и именно поэтому «страшилка» оказывается эффективной. Родительские выдумки бывают безобидными, но встречаются и жестокие педагогические варианты.

Моя уже взрослая клиентка как одно из самых травмирующих детских воспоминаний приводит следующее: «Когда мне было шесть лет, моя мама ждала ребенка. Я прекрасно помню ее большой живот и свое восторженное предчувствие – что же будет дальше, каким же родится малыш? Как-то я в чем-то провинилась, мама сильно разгневалась и сказала: ”Если ты так себя ведешь, меня расстраиваешь, значит, ты не хочешь братика. Все, я ухожу, и знай, что из-за тебя братик теперь не родится!” Мама закрыла дверь и ушла из дома. Для меня это был ужас, безумная вина и беспомощность. Я рыдала, пока не пришла мама с тем же самым огромным животом. ”Ну, ладно, я передумала, – сказала она. – Надеюсь, ты теперь будешь хорошо себя вести”. Уже спустя годы я узнала, что мама просто ходила на почту получать бандероль».

Мы выдумываем, а дети верят. Им надо как-то соединить весь их предыдущий опыт и новую информацию – о том, что мама может оставить ребенка одного, что в квартире могут жить волки, что люди рождаются и умирают в зависимости от поведения сестры… Все это начинает жить в их сердцах, мыслях и отражается в будущих страхах и ограничениях. Я сама помню, как в детском саду, будучи вполне послушным ребенком, однажды спрыгнула с высокого спортивного турника. На это воспитательница мне сказала, что такая глупая идея ко мне пришла потому, что у меня в голове завелся чертик, который руководит теперь моими мыслями. Я очень испугалась и дома подолгу стояла у зеркала, пытаясь разглядеть чертика. Благо, мама меня разуверила. Пугая детей небылицами, надо думать не только об объективном сиюминутном эффекте, но и о возможных отдаленных последствиях – от неуверенности в себе и страхов до желания пугать и властвовать.

Простое решение

Дети хотят всё, всегда и много: «Дай варенья», «Купи жвачку из автомата». Мы же обычно не желаем ввязываться в долгие объяснения, нотации, сталкиваться с сопротивлением ребенка, поэтому придумываем, что сами не можем открыть банку с вареньем или что автомат с жвачкой сломался. Но, как известно, шила в мешке не утаишь, ведь дети всё помнят и всё замечают, пусть иногда не сразу: «О, мама, ты уже научилась открывать варенье?», «Смотри, мальчик покупает жвачку, автомат наладили!».

Забавную историю рассказала мне Марина, мама трехлетней Сони. «Однажды дочь стала просить в супермаркете неизвестные ей доселе леденцы в коробочке. Я против этой недетской “химии” и сказала, что ей этого нельзя, объяснив, что эти конфеты не для деток. “А для кого?” – последовал резонный вопрос. И тут меня понесло: “Это для толстых дядей с усами, которые не хотят, чтобы они росли”. Моя логика была проста: членам нашей семьи это не пригодится, никто не обладает такими признаками. Ребенок успокоился. Расплата не заставила себя долго ждать. Возвращаясь из магазина, мы заходим в дверь подъезда, из которой выходит высокий грузный сосед, как на грех, с усами. “О, мама, вот он – толстый дяденька с усами, ему нужны те конфетки!” – радостно кричит Соня, глядя в лицо соседа. Я готова была провалиться сквозь землю…».

Как-то Пуговка, из сериала «Папины дочки», попросила маму научить ее вязать. «Я не умею», – посетовала мама. «Как? – изумилась Пуговка, – ты же сказала, что эту кофточку связала сама. Ты меня обманула?». «Мамы не обманывают, мамы шутят!» – последовал незамедлительный ответ. Шутить – это, конечно, здорово. Но и правду никто не отменял.

Как быть?

Для того чтобы говорить ребенку правду, нужна смелость. И тактичность. И умение подбирать слова. И ответственность. Не много ли? Гораздо проще выдать желаемое за действительное и «забыть» о последствиях. Зачастую, ища «простые» решения, мы экономим свои силы и нервы на борьбе с детским сопротивлением, ограждаем ребенка от лишних переживаний здесь и сейчас, однако закладываем бомбу замедленного действия. Доверие легко разрушить и трудно восстановить. Как сказал Фридрих Ницше: «Я не расстроен тем, что ты солгал мне, я расстроен тем, что теперь не могу тебе верить». И поэтому остается задать себе главный вопрос: вы, как родители, готовы жить без доверия?