Теория и практика отцовства

Папина принцесса

Таня родила дочь. Хотя и она, и специалисты УЗИ со слезами на глазах обещали Толику сына. Зайдя поутру в вип-палату жены, где она пыталась прийти в себя и постигнуть навалившиеся тяготы материнства, он испытал когнитивный диссонанс. Толя нес Тане букет редких голубых роз, который заказал из Голландии. «Можно было не заморачиваться и купить обычные розовые в ближайшем киоске», – подумал Толя, но, слава богу, вслух не сказал. Таня тоже понимала неловкость момента и шепотом, чтобы не разбудить задремавшее чадо, принялась объяснять, что то, что они на УЗИ приняли за исполинских размеров достоинство, оказалось ловко подвернутой ногой, что сама она была в шоке и нет, подмены быть не могло, она точно там присутствовала.

– Ну, ты рад хоть? – виновато прошипела она.

Толя то и дело разочарованно вздыхал и охал. Перед самым выходом он обернулся и добавил: «Какая же ты вредная, Танька! Вот тебе все говорили, что будет мальчик, а ты в последний момент уперлась и родила-таки девочку!». Так мы узнали о человеческой анатомии нечто новое, а в Таниной жизни началась эра кошмара.

Толя не мог толком праздновать рождение ребенка и так и не сказал Тане о подарке – припаркованном под окнами роддома новеньком кроссовере. Он искренне верил, что пол ребенка может зависеть от вредности жены, и что Таня таких щедрых подарков не заслужила.

То ли свое дело сделали разбитые мечты о сыне-капитане сборной по хоккею, то ли присутствие маленького беспомощного человечка в принципе, но отношения между молодоженами изрядно пошатнулись.

Не делая никаких скидок на то, что Танька всё свое время посвящала маленькой Полине Анатольевне, Толя требовал постоянного внимания к себе. Приходя домой, он только и делал, что брюзжал о беспорядке и отсутствии ужина из трех блюд. Сам же при этом только добавлял этого самого беспорядка, раскидывая носки и рубашки. Таня, в нормальном своем состоянии женщина далеко не робкого десятка, под действием постродовой депрессии померкла, потускнела и занималась только тем, что из последних сил потакала капризам мужа. Масла в огонь подливала Алка, рассказывая, как ее Сережа менял малышам подгузники, а она в это время спокойно ходила по салонам красоты, приводя себя в порядок.

– Никогда не выходи замуж, слышишь! – вместо приветствия накинулась на меня Таня, когда мы зашли проведать ее и поздравить с первым маленьким юбилеем – месяцем со дня рождения Полины.

– Так всё плохо? – недоверчиво уточнила я, хотя одного взгляда на Таню было вполне достаточно… Пока Алка и Маруся умилялись крохотным ручкам и ножкам, Таня рыдала на моем плече на кухне, бормоча бессмысленные заклинания, насыпала соль в чай, перемешивала всё это вилкой и выпивала без оглядки, не замечая ничего необычного. Во время очередного невнятного монолога, она махнула рукой и нечаянно уронила вилку на пол. Нагнувшись за ней под стол, Таня уже не вернулась. Объятия Морфея застигли ее прямо на моих коленях. Она была крайне вымотана. И ситуация не терпела промедления. Мы помогли, чем смогли – уложили подругу спать, и пока я готовила ужин, а мать в квадрате Алла приглядывала за Полиной, Маруся наводила порядок.

Неожиданно в дверь позвонили. На пороге оказался Танин отец, который также пришел поближе познакомиться с внучкой.

Картина, которую он застал, напоминала плохой диснеевский мультик – волшебные лесные жители драили дом и готовили ужин, пока спящая красавица пребывала в полнейшей коме. Аккуратно положив плюшевого медведя на диван, папа хмыкнул и решительно направился к выходу.

Как только Толя увидел тестя на пороге своего кабинета, он сразу понял, как был кругом не прав и даже собрался немедленно принести извинения, но было уже поздно. За закрытыми дверями от крика ходили ходуном окна и рассыпались ценные договоры. Через четверть часа Толя дрожащим голосом попросил через коммутатор у Леночки немножечко коньячку.

Леночка была не глупа и принесла бутылку дорогого «Мартеля», лимончик и шоколадку.

– Я совсем не знаю, как воспитывать девочек, во что с ней играть, чему учить, какие дарить подарки, – признался Толя остывающему тестю.

– Достаточно просто любить. Ее и Таньку, – глубокомысленно произнес Александр Павлович, – думаешь, мне легко было ее одному растить?

Остаток вечера тесть преподавал теорию и практику отцовства.

Толя только сейчас понял, насколько отвратительным мужем и отцом он был весь прошедший месяц. Пожалуй, надо бы прийти домой и поблагодарить жену за терпение, за то, что еще не подала документы на развод. Все-таки он теперь отец, глава семьи, а ведет себя под стать Полине Анатольевне. И действительно, что плохого в дочке? Девчонки точно так же любят железные дороги, ролики и велосипеды! Да, вопросы полового воспитания и разговоры о мальчиках он, наверное, оставит маме, но со всем остальным может справиться и сам. К тому же перед глазами такой достойный пример, всегда готовый прийти на помощь.

Стройпапа

Перемены настигли и Аллочку. Удачно разместив рекламу в журнале для молодых родителей, она теперь еле успевала управляться с потоком страждущих, ведущих детей в ее частный детский сад. Она пригласила работать хороших специалистов – логопеда, психолога, учителей раннего развития. «Детные» подруги тоже сделали свое дело, рассказав по «сарафанному радио», что их четырехлетки буквально за полгода заговорили на английском и теперь спокойно переключаются с языка на язык не только на занятиях, но и в повседневной жизни. Алка сняла еще один этаж и спешно делала там ремонт, чтобы не «проспать» самый сезон. Ремонтники не всегда добросовестно относились к своим обязанностям, и тогда Алке приходилось самой брать в руки валик и творить прекрасное, как и случилось в один понедельник.

– Здравствуйте, Алла Николаевна, – почтительно произнес мужчина на пороге, – меня зовут Константин.

Алка вздрогнула и обернулась. Собрав весь гнев в кулак, она закричала:

– Костя, вы вообще обалдели? Вы хоть знаете, который час?

Костя действительно обалдел. И который час он тоже не знал. Костя хотел записать своего сына в Алкину кузницу молодых талантов, а был принят, видимо, за разнорабочего.

– Я хотел просто спросить… – испуганно замямлил он.

– Не надо у меня ничего спрашивать, сами всё должны знать! Класть ламинат надо в соседней комнате, все материалы там же.

– Но, я же просто поговорить…

– Кто хочет поговорить, приходит на полчаса раньше! – отрезала Аллочка и вернулась к малярному искусству.

Решив, что путь в детский сад для сына может быть выложен ламинатом, Костя принялся за дело. Через несколько часов в комнату вошла смущенная Алка.

– Простите меня, пожалуйста! Я сейчас позвонила прорабу, чтобы узнать, почему работник только один, а выяснилось, что они вообще никого сегодня не присылали, перепутали заявки, – объяснила она ситуацию.

– Ничего страшного, Алла Николаевна, я уже почти закончил, – пожал ей руку Костя, продемонстрировав аккуратно уложенный пол, – я хотел узнать, не будет ли у вас в детском саду одного места для моего сына.

- Конечно, найдется, – заискивающе залепетала Аллочка, краснея, – давайте посмотрим документы.

Конечно, Алка держала про запас несколько мест для детей «золотых» родителей, готовых платить любые деньги, чтобы их отпрыски получали престижное образование, о котором пишут лучшие журналы столицы. Костя же золотым не был. Кроме того, он оказался отцом-одиночкой, потерявшим жену в автоаварии и едва-едва мог оплачивать полную стоимость пребывания ребенка в элитном саду. Но Костя обладал не только природной напористостью, но и поистине золотыми руками, которые он и предложил в качестве компенсации. Алка быстро поняла, что Костя один бесплатно уложил ламинат быстрее и качественнее ремонтной бригады, которая даже на работу вовремя явиться не могла. Такие папы нам нужны! И с удовольствием выделила место для Костиного сына.

Она еще долго рассыпалась в комплиментах и извинениях, провожая новоявленного работника до лифта. Неожиданно Костя погладил ее по щеке. Алка вспыхнула от смущения и негодования.

– Вы краской запачкались, – пояснил свой жест Константин.

– Ай, и правда, – рассеяно согласилась Алка, разглядывая мутное отражение на металлической поверхности двери лифта.

– А вообще, можно вас пригласить на ужин? – вдруг решился Костя.

– Ужин? Это как… Ну… Это, да, я вообще ем иногда, – от неожиданности не находила слов Алка.

Весь оставшийся день она, словно школьница, напевала себе под нос, любила всех своих сотрудников, даже не вышедшую на работу бригаду ремонтников, с удвоенным рвением докрашивала стены.

За ужином они с Константином обсудили не только его планы на помощь в ремонте, но и познакомились поближе. Костя удивился наличию у Алки мужа и двоих детей, даже, можно сказать, расстроился. А Алка же, напротив, продолжала пребывать в приподнятом настроении – впервые со школьной скамьи она оказалась на свидании не со своим мужем. И ей это понравилось.

Домой она прибыла поздновато для матери семейства.

– Все ремонтируешь? – вяло поинтересовался делами жены Сережа, не отрываясь от газеты.

– Все ремонтирую, – качнула головой Алка, делая про себя выводы, и отправилась укладывать спать своих сорванцов.

Наследники престола

Нежданно-негаданно перемены застигли врасплох и меня. Уже не надо рассказывать, как долго и упорно я хотела замуж, эта история уже порядком намозолила глаза. И вот, в тот момент, когда я, как говорится, потеряла бдительность, расслабилась и решила ни в какие замужи не хотеть, всё и случилось. Уж не знаю, какая муха укусила Игоря, но однажды, забрав меня с работы, он сказал: «Давай уже поженимся, а?». У меня было стойкое ощущение, будто я бежала на таран выбивать дверь, а она оказалась открытой. И вот я лежу в дверном проеме, потираю шишки и тихо недоумеваю. Что раньше я делала не так и что изменилось? Почему, когда я просила, умоляла и угрожала, ничто не могло его пронять, а тут вдруг в нем проснулась инициатива? Оставалось только гадать.

Как у приличной женщины у меня не может быть всё просто хорошо. Надо срочно сделать плохо и начать героически преодолевать свежесозданные трудности. Мне захотелось красивого предложения руки и сердца. Чтобы с коленями, розами, кольцами и «О, прекрасная Брунгильда, будь…». Я намекнула на это Игорю. Человеку, который год собирался с мыслями, чтобы выдать мне хотя бы ту фразу, что я услышала в машине. Он глубоко и тягостно вздохнул и героически поменял статус в социальных сетях. «Женат на…» выдала его страница ссылку на меня. Пометил, так сказать, территорию. Значит, намерения серьезны. Можно продолжать канючить дальше.

Второй приступ острой потребности в прекрасном застал меня на продуктовом рынке. Я объясняла, почему надо сделать именно так, что я ждала столько времени, что я заслужила, в конце концов. Игорь кивал и молчал, потея под тяжестью покупок. Когда мы дошли до дома, и я полностью исчерпала свой словарный запас, он встал на колено и, протягивая мне арбуз, сказал, что я лучшее, что случалось с ним за всю его жизнь и не соблаговолю ли я, Брунгильда этакая, стать уже его женой. Это уже было похоже на настоящее предложение и я, как полагается в таких случаях, даже пустила скупую слезу и согласно закивала. Пока я хлюпала носом, думая, какую красивую историю буду рассказывать друзьям, Игорь ловко засунул арбуз мне под кофту. Придерживая его одной рукой, он поглаживал арбуз через свитер, примеряя ко мне новый образ:

– Вот так будет совсем хорошо, – любовно приговаривал он.

– Что ты хочешь сказать? – округлила глаза я.

– Может, нам пора стать родителями? – спросил Игорь.

И тут я поняла, что ждала не миллиона алых роз и многокаратного кольца, а именно этих слов, потому что настоящая семья в нашем с Игорем понимании всегда была неразрывно связана с детьми. Как позже выяснилось, благородный пример Тани и Толика, смело родивших ребенка, сподвиг Игоря возжелать наследников. Пожалуй, о подробностях семейной жизни этой парочки ему лучше не знать. У нас определенно будет всё иначе.

Рано или поздно в жизни каждого наступает период, когда становится понятно, что дети – это центр вселенной. Неважно, неделя им отроду или тридцать лет, долгожданный ли это сын или внезапно подаренная судьбой дочь. Ради этого ребенка ты готов сворачивать горы, откусывать головы и выстилать его светлый путь в жизнь строительными материалами и ковровыми дорожками. Главное – сделать всё, что от тебя зависит, чтобы жизнь его была счастливой и безоблачной.