Башня грифонов

Досье КС

Самвел Григорян

Город: Москва

Окончил с отличием фармацевтический факультет ММА (ныне Первый МГМУ) им. И. М. Сеченова. Более десяти лет работает в отраслевых ­­СМИ.

Вера в хорошие, добрые приметы — вечна. Есть в Москве место, как говорят, приносящее удачу, — скульптуры на станции метро «Площадь Революции», изображающие пограничника с собакой. Знающие люди утверждают: тому, кто потрет нос животного, будет сопутствовать удача. В Петербурге тоже есть такие счастливые места. Но не все знают, что одно из них связано с историей знатной городской аптеки и именем выдающегося аптекаря. Это так называемая Башня грифонов, укрытая во дворе № 16 на 7-й линии Васильевского ­острова.

«Аптекарская столица» России

На мой взгляд, при всем богатстве и старине московских аптечных традиций, титул «аптекарской столицы» России больше заслуживает Санкт-Петербург. В каком еще российском городе — помимо множества аптек с долгой историей — есть еще Аптекарский остров и аптекарский квартал? Первый более известен горожанам и другим жителям России, а о втором знают даже не все ­петербуржцы.

Объяснить это можно тем, что «аптекарский квартал» — название неофициальное, сложившееся вокруг места, где потомственные аптекари развивали большое фармацевтическое дело. Поэтому и границы этого квартала весьма условны. Их обычно очерчивают Академическим, Днепровским переулками и 7-й линией Васильевского острова, 16-й дом которой является историческим сердцем квартала. Дом был построен в 1720–1730-е гг. и многократно перестраивался. Первым владельцем здания был стольник Долгоруков. Впоследствии дом служил в качестве доходного, то есть его квартиры сдавались внаем, а помещения первого этажа занимала аптека. В 1820-х гг. домовладение перешло к провизору Гленцеру. В 1840-х гг. владельцами дома стали купцы Солуяновы, торговавшие посудой на расположенном по соседству Андреевском рынке. Аптека в то время принадлежала уже другому провизору — Карлу ­Эккелю.

Большое хозяйство Пелей

Карл Эккель и продал в 1850 г. свое дело Вильгельму-Христофору-Эренфриду Пелю, более известному под именем-отчеством Василия Васильевича. Он был сыном переселившегося из Германии придворного сапожника Георга-Вильгельма Пеля. Кстати, обращение сына сапожника к фармацевтическому делу было неслучайным — один из представителей его германской родни был доктором медицины и профессором ботаники в ­Лейпциге.

Василий Пель дал начало успешному фармацевтическому предприятию, славной аптечной династии, проявил себя также как талантливый ученый. Дело, которое он создал, сейчас бы назвали «вертикально-интегрированным», потому что Василий Пель (а впоследствии и его сын Александр, и другие сыновья) занимался не только отпуском лекарственных средств, то есть непосредственно аптекарским делом, но также их импортом, оптовой торговлей, производством, разработками и научными исследованиями, даже фармобразованием. Словом, это была фармация «от и ­до».

Все это осуществлялось не в разных местах, а по упомянутому адресу на Васильевском острове, в разросшемся к тому времени различными пристройками доме. С течением времени здесь сформировался целый фармацевтический комплекс: в него, помимо ставшей знаменитой «Аптеки проф. доктора Пеля и сыновей», входили также исследовательская лаборатория, склады лекарственных и сопутствующих товаров, галеновое производство, контора по сбыту, специализированная ­библиотека.

Пели нанимали более 270 работников, многие из которых проживали поблизости. Закономерно, что этот комплекс и место вокруг него вскоре неформально стали называть «Кварталом аптекарей». В 1871 году Василий Пель удостоился звания поставщика императорского двора. Это было признанием его профессионализма, высокого качества поставляемых им лекарственных товаров и ­услуг.

Создатель ампул

Разговор о заслугах Пелей, их вкладе в российскую фармацевтическую науку и практику можно продолжать долго. Однако в этот раз нас интересует другая тема, и мы на этом останавливаться не будем. Выделим только один из самых важных эпизодов наследия ­Пелей.

Они уделяли большое внимание качеству лекарственных препаратов, вопросам асептики и антисептики, хранения инъекционных растворов. Александр Пель, выпускник Императорской Медико-хирургической академии, первым предложил использовать для дозирования стерильных растворов запаянный стеклянный сосуд, который в настоящее время известен как ­ампула.

В XIX в. образ аптекаря в представлении многих все еще сохранял флер таинственности, идущий из Средних веков, когда специалисты по фармации нередко одновренно занимались алхимией, поиском путей получения золота из неблагородных металлов, всякого рода эликсиров молодости и вечной жизни, прочих чудодейственных ­средств.

Немец-аптекарь, обладающий большой ученостью, в чем-то «не от мира сего», весь погруженный в свои загадочные и по тем временам для многих диковинные химические опыты, да еще и поставщик императорского двора — все это способствовало формированию вокруг личности Василия и Александра Пелей городских легенд. Самая красивая и загадочная из них связана с одним из строений фармацевтического комплекса Пелей — 11-метровой круглой ­башней.

Таинственное строение

Двор дома № 16, в котором она расположена, замкнут домами в несколько этажей; наверху — четырехугольник неба. Эти дома выше башни и полностью ее скрывают. Диаметр сооружения тоже небольшой — около двух метров. Она сложена из кирпичей и не имеет окон. Башня закрыта и сверху, с помощью жестяной крыши. В 1990-е гг. на большинстве кирпичей башни появились цифры, уложенные в порядке счета — это была акция одного из художников. Однако многие посетители двора, впервые увидевшие башню после этого события, сочли их каким-то загадочным зашифрованным посланием, оставленным кем-то из ­Пелей.

Версии относительно предназначения этого сооружения разнятся: одни предполагают, что она являлась трубой котельной комплекса Пеля, другие — что она служила вытяжкой его лаборатории. Необычное и утаенное расположение башни — внутри петербуржского двора, в сердце владений таинственного аптекаря и химика, загадочный ореол его образа, даже странные цифры, непонятно зачем выведенные на кирпичах, — все это волновало и продолжает будить воображение окрестных жителей и гостей этого ­места.

Гнездо грифонов

В результате еще в XIX в. сложилась и продолжает жить своей жизнью легенда о башне и ее владельце. Согласно ей, в башне прячутся от дневного света грифоны — мифические крылатые существа с туловищем льва и головой орла. По ночам же они вылетают из нее попарить над городом, и их сказочные контуры якобы отражаются в лунных окнах окружающих домов. Все это происходит со времен Василия Пеля, который, согласно легенде, чуть ли не сам их вывел благодаря своему всемогущему уму ­ученого.

Однако, на мой взгляд, имя Пелей связано с темой грифонов по другой причине. Василий Пель, а затем и его сын Александр, были очень успешными аптекарями, предпринимателями, учеными. О таких говорят: «все, что он делает, превращается в золото». Кроме того, они обладали большим авторитетом и влиянием — статус поставщика императорского двора делал их близкими к ­власти.

Грифон же — мифическое существо, соединяющее в себе и доброе, и злое начало. С древних времен изображения грифона можно найти в большом количестве не только в средневековой геральдике, но и на дворцовых фресках минойского Крита, руинах Персеполиса — он символизирует могущество, силу, стремительность, успех. Все это очень подходило к влиятельному, успешному и стремительно разбогатевшему семейству Пелей, чей род деятельности соединял благородство и доброту лекарского дела с пугающей непостижимостью шипящих паром ­лабораторий.

Не исключено также, что выбор грифона в качестве персонажа легенды о семействе Пелей связан с тем, что это мифическое существо представлено на гербе той области или города, откуда их предок переселился в Россию. Вообще, в прекрасном северном городе, где пролеты мостов охраняются крылатыми львами, появление легенды о грифонах не выглядит чем-то чужеродным. Другое крылатое существо — двуглавый орел императорского герба — запечатлено на фасаде дома № 16; право на это Василий Пель получил как поставщик императорского двора. Словом, оснований для фантазий, породивших в чьем-то воображении такую красивую легенду, в этом месте ­предостаточно.

«Птица счастья»

Коль скоро грифоны, согласно легенде, символизируют успех Пелей, то приобщение к их гнезду-башне — как к той собаке со станции «Площадь Революции» в Москве — может принести удачу и исполнение желаний. В этом и состоит поверье. Как и всякая другая легенда, она подкрепляется различными примерами-«доказательствами» разной степени ­достоверности.

Они касаются жителей и гостей аптекарского квартала и доходного дома, в котором по сей день размещается аптека Пелей, куда, кстати, в гости к ним приходил Дмитрий Менделеев. Например, рассказывают о внезапно получившем большое наследство студенте Михаиле Колчанове. Отвергавшая его раньше по причине бедности девушка Полина Гвоздева сильно пожалела об этом и попыталась его вернуть, но у нее ничего не получилось. Также вспоминают о бездомном сироте, которого усыновили состоятельные жители дома, после того как он случайно забрел в этот двор. Во время проживания в аптекарском квартале пошли в гору и дела купца первой гильдии Карла Федоровича Сименса, одного из основателей российской электротехнической ­промышленности.

Аптека и ее здание недавно были отреставрированы и продолжают свою жизнь под сложенным на фасаде именем Пеля, ее самого именитого в прошлом ­владельца.