Уходят в прошлое бумажные авиабилеты, всё больше становится налоговых деклараций, поданных в электронном виде, ширится сфера применения электронных подписей — это реалии сегодняшнего дня. Почти во всех областях жизнедеятельности, включая фармритейл, современные технологии упрощают делопроизводство, приобретение товаров, пользование услугами, позволяя это делать безбумажно и дистанционно. Компьютеризация, аптечный софт, штрихкодирование каждой единицы ассортимента обеспечивают необходимую скорость циркуляции аптечного механизма — без них он уже вращаться не сможет.
Но что касается отношений в треугольнике «врач — пациент — фармацевт», то здесь еще продолжает посредничать бумага: либо в форме рецептурного бланка, либо в виде простого листочка, на котором (чаще рукой пациента) записано назначение лечащего специалиста. Такое положение дел — наряду с деградацией культуры рецептов и практики их выписывания — входит в противоречие с глобальными задачами системы здравоохранения в области лекарственной терапии и лекарственного обеспечения (сервиса). Неудивительно, что идея электронного рецепта, ранее только витавшая в умах профессионалов, постепенно и в нашей стране начинает обретать реальные очертания.
Система электронных назначений и «Электронный рецепт»
Ее контуры обозначены в Стратегии лекарственного обеспечения населения РФ до 2025 г. В документе, в частности, указано, что одним из основных приоритетов совершенствования практики надлежащего использования лекарственных средств должно стать введение системы электронных назначений (ЭН) с возможностью их интеграции с системами поддержки принятия решений в области рациональной фармакотерапии. Чтобы «расшифровать» суть этой перспективной задачи, следует ответить на вопрос, что следует понимать под ЭН и какие они дают преимущества.
Законодательного определения этому понятию, тесно связанному с понятиями «электронный рецепт» (e-prescription), «система электронной передачи рецептов» (Electronic transfer of prescriptions, ETP), в нашей стране нет. Его появления можно ожидать только тогда, когда обозначенная в Стратегии перспектива примет реальные очертания. Обратимся к одному из определений, принятых за рубежом. Центр услуг программ федерального медицинского страхования и помощи Medicare и Medicaid (США) понимает под системой электронных назначений (E-prescribing) выписывание и передачу рецепта, обмен связанной с ним и планом лечения информацией посредством электронных медиа — напрямую либо через специальную сеть — между медицинским работником, уполномоченным выписывать лекарства (prescriber), аптечным специалистом, уполномоченным их отпускать (dispenser), а также оператором лекарственных льгот (pharmacy benefit managers). Надо отметить, что эта формулировка охватывает также электронную передачу рецептов (ЭПР). Она и ЭН являются дополняющими друг друга частями единого целого, которое можно назвать системой «Электронный рецепт» (СЭР).
Уже из приведенного определения следует, что различия между практиками бумажных и электронных рецептов сводятся не только к способу их выписывания. Во втором случае речь идет о выстраивании современной оперативной системы профессионального взаимодействия, более эффективно обслуживающей пациента от этапа назначения лекарства до его отпуска (в том числе неоднократного, льготного). Плюсы электронной системы программы электронный рецепт довольно многочисленны; их невозможно вместить ни в одно определение, каким бы ёмким оно ни было.
Человеческий фактор
Для начала назовем, пожалуй, важнейшее из этих преимуществ: СЭР и ЭН, в частности, позволяют существенно снизить, а, возможно, в какой‑то части и исключить ошибки назначения, выписывания и прочтения рецептов. Человеку (медицинскому работнику) свойственно ошибаться — как из‑за недоразумения, усталости, так и по причине халатности, недостаточной сосредоточенности или компетентности. Система ЭН — это не только рецептурный бланк на экране компьютера, но и информационная поддержка специалиста в целях выбора рациональной терапии. Согласно Стратегии лекарственного обеспечения до 2025 г., она должна включать автоматическую проверку показаний и противопоказаний, корректности назначенного режима дозирования, прогнозирование лекарственных взаимодействий и т. д., не говоря уже о проверке правильности написания назначенных наименований. Словом, программа электронного рецепта делает врачу «подсказки», страхует его в тех случаях, когда он допускает ошибку, не позволяя ее совершить.
Даже по одному этому преимуществу очевидно, что введение электронного рецепта на лекарства и СЭР — в интересах потребителей медицинских и аптечных услуг. Кроме минимизации риска получить не то наименование или некорректную дозировку, в условиях новой системы пациенты будут в меньшей степени подвержены тем неблагоприятным последствиям лекарственного воздействия, которых вполне можно было бы избежать при надлежащем учете лечащим специалистом известных противопоказаний, побочных эффектов, взаимодействий веществ препарата с другими веществами, компонентами пищи, хронофармакологическими факторами и т. д. Уменьшение количества «необязательных» нежелательных реакций на применение лекарственных средств — важнейшее преимущество электронного назначения.
Дополнительная страховка программы электронного рецепта
Исключение или значительное снижение риска врачебных ошибок при электронном оформлении рецептов значительно облегчает работу первостольников, поскольку в новых условиях аптечные специалисты будут не первой, а второй «инстанцией», страхующей выписавшего рецепт врача. Первой же, как отмечалось выше, станут компьютерные сетевые системы поддержки принятия решений медицинских работников в области рациональной фармакотерапии. Конечно, провизоры и фармацевты в любом случае будут обязаны перед отпуском препарата убедиться в том, что он выписан корректно. Также за ними сохранится обязанность отреагировать — включив процедуру консультаций с автором рецепта, — если какая‑либо деталь врачебных назначений покажется им противоречащей принципу эффективного и безопасного лечения данного больного.
Однако в условиях применения системы ЭН, после компьютерной проверки предписаний лечащего специалиста, таких случаев станет гораздо меньше. А это означает экономию времени и сил всех участников треугольника, включая пациента, которого обычно отсылают обратно к врачу за уточнениями, когда какая‑либо деталь назначений вызывает сомнения первостольника. Гораздо реже в настоящее время для урегулирования подобных рабочих моментов пользуются телефонной связью.
Внедрение СЭР будет означать, что профессиональное взаимодействие медицинских и аптечных работников — от назначения/выписывания до отпуска препаратов — «уйдет» в специально созданную для обслуживания рецептов сеть (она и есть СЭР) и будет осуществляться в основном онлайн. Такой способ согласования вопросов, возникающих в аптеке к рецепту, гораздо лучше телефонного (не говоря же об использовании пациентов в качестве передаточного звена), поскольку обмен сообщениями в электронной системе носит более оперативный и официальный характер, позволяя чётко разграничить действия и ответственность каждой стороны.
«Врачебные каракули»
Говоря о других преимуществах, можно отметить, что введение практики электронного рецепта врача — отличный выход из деградации культуры рецепта бумажного. Очевидно, что подобная ситуация является следствием положения дел, сложившегося в лечебных учреждениях, поскольку аптеки к выписыванию рецептов никакого отношения не имеют. Сами по себе электронные технологии вряд ли смогут обратить вспять данную тенденцию. Однако их внедрение является удобным поводом и превосходным шансом решить, наконец, давно назревшую проблему.
Еще одним плюсом, который дарит пациентам и фармацевтам система ЭН, является кардинальное избавление от так называемых «врачебных каракуль». Из всех профессий, что есть на Земле, врачи — первые в списке тех, кто не имеет права на неразборчивый почерк. Ведь от того, насколько читабельны их предписания, медицинские карты, прочие документы и рабочие записи, порой зависит самочувствие, здоровье, а иногда и жизнь пациентов.
Но в действительности всё наоборот. Художники, например, от почерка которых мало что зависит, славятся своей каллиграфией. Любо-дорого читать тексты, написанные школьными учителями. А вот ужасный почерк многих врачей давно уже стал притчей во языцех. Люди — как пациенты, так и коллеги-фармацевты — в буквальном смысле страдают, пытаясь распознать в их орнаментальной вязи отдаленное подобие букв. Не сильно преувеличивая, можно сказать, что отягощая пациентов и коллег-фармацевтов непостижимыми загадками своих начертаний, врачи нарушают одну из главных заповедей профессии «Noli nocere!» — «Не навреди!». И это нарушение давно стало хроническим, почти повсеместным.
Не хотелось бы обсуждать эту тему в критическом ключе. Как бы то ни было, медицинские и фармацевтические работники всегда останутся коллегами, объединёнными общей заботой и целью — поддержанием здоровья населения. Как известно, лица, получающие документ о высшем медицинском образовании, приносят клятву врача (ст. 71 Федерального закона № 323‑ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»). То есть они дают торжественное уверение «внимательно и заботливо относиться к пациентам, действовать исключительно в их интересах», а также «доброжелательно относиться к коллегам», к коим, безусловно, можно причислить и фармацевтических работников.
Когда в очередной раз сталкиваешься с жалобами пациентов и первостольников на неразборчивость врачебных предписаний, эти фразы клятвы невольно приходят на ум. Специалисты сферы здравоохранения обязаны устранять проблемы, мешающие оптимальному профессиональному взаимодействию. Неразборчиво написанные рецепты — одна из таких проблем, и не такая малозначительная, как представляется некоторым преемникам Асклепия. Во всяком случае, последователи дочери Асклепия Панакеи в большинстве своем так не считают.
Вряд ли кто‑либо возьмется опровергнуть утверждение, что неразборчивая врачебная запись чревата негативными последствиями для здоровья пациента. Попавший в новостные репортажи центральных телевизионных каналов случай с молодой женщиной из Омской области — очередное тому подтверждение. Нечитабельная запись медицинской карты (это не рецепт, здесь фармацевт не подстрахует) привела к тому, что пациентка без всяких на то оснований была помещена в отделение реанимации районной больницы. Испытав на себе злоключения, она в итоге подала к медицинскому учреждению иск, который судом был удовлетворен (
см. публикацию от 04.11.2011 ).
Оправдания медицинских работников по поводу нечитабельности их записей стандартны: дескать, большой поток больных, много писанины, приходится экономить время, говорить кратко, писать быстро, не затягивать прием одного пациента, чтобы успеть принять следующих. Надо сказать, что интенсивность работы фармацевтов/провизоров зачастую значительно выше загруженности любого врача, но первые, находясь на «переднем крае» отпуска, не имеют права ни на ошибку, ни на небрежность. Не расхолаживает ли выписывающих рецепт специалистов (в отношении почерка) возможность положиться на «страховочную» функцию аптечных работников (чрезмерная и неоправданная эксплуатация которой — не самый корректный способ отношения к коллеге)?
Реалии повседневной аптечной практики таковы, что после тщетных попыток понять, что же всё‑таки прописал доктор, фармацевт обычно просит пациента — иногда сопроводив его запиской с изложением проблемы прочтения — вернуться в медицинское учреждение и уточнить написанное. Итог этого недоразумения: потеря времени пациента, фармацевта и доктора, которому приходится принять вновь (пусть на минутку и уже без очереди) возвратившегося больного. Появление электронных рецептов навсегда снимет проблему дешифровки загадочных врачебных начертаний и убережет все три вершины треугольника от связанных с нею временных и прочих потерь.
Электронный рецепт со штрихкодом
Внедрение систем ЭН и ЭПР — в той или иной степени уже состоявшееся в таких странах, как Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, США, Нидерланды, Дания, Швеция, Финляндия и др. — вовсе не означает обязательной отмены его бумажной формы. Вообще, это нововведение задумывалось не исключительно ради избавления от массы небольших прямоугольных бланков, а в целях улучшения лекарственного сервиса, то есть из‑за тех преимуществ, которые мы продолжаем перечислять. Более того, в рамках различных действующих национальных схем систем ЭН и ЭПР бумажный рецепт — это вовсе не альтернатива электронному и уж тем более не отживающий век рудимент аптечного прошлого, а полноценный компонент электронной системы, несущий электронную же нагрузку и функцию. Чтобы понять, как это возможно, обратимся к обобщённой по практике различных стран схеме.
Приняв больного, врач приступает к заполнению электронной формы рецепта. Интегрированные в систему ЭН программы и базы данных поддержки принятия решений в области рациональной фармакотерапии подсказывают ему и подстраховывают, выдавая предупреждения в случаях ошибок. Оформив рецепт и подтвердив его своей официально утвержденной электронной подписью, врач отправляет его по сети ЭПР в репозиторий — специальное электронное хранилище всех рецептов, откуда каждый из них по рабочей необходимости может быть загружен авторизованным специалистом, к числу которых в первую очередь относятся аптечные работники.
Параллельно с «выпуском» электронного рецепта врач, используя программные и технические возможности системы, заполняет и подписывает (на этот раз от руки) форму бумажного бланка, снабженную уникальным штрихкодом. Он используется для идентификации электронного рецепта, отосланного в репозиторий. Такой бланк трудно с полным основанием назвать бумажным; наличие штрихкода позволяет охарактеризовать его как бумажно-электронный.
Получив от врача такой рецепт, пациент может отправиться с ним в любую аптеку по своему выбору. Фармацевт сканирует штрихкод, в результате чего получает доступ к электронной форме рецепта и может загрузить ее из репозитория в компьютерную сеть аптеки. Отпустив препарат(ы), фармацевт отсылает в это же хранилище отчет об отпуске, который может быть запрошен врачом. Последнее обстоятельство означает еще одно преимущество электронной системы: если больной по какой‑то причине отказался от приема лекарства и решил его не приобретать — это нельзя будет скрыть от лечащего специалиста. Если же из‑за некорректности данных рецепта или по причине возникновения вопроса о возможности замены препарата «аналогом» фармацевт воздерживается от немедленного отпуска, то система позволяет оперативно связаться с врачом (при условии что тот находится в этот час на работе) и произвести необходимые консультации.
Как видим, бумажный рецепт играет в приведенной схеме вспомогательную роль; он используется практически только как носитель уникального номера штрихкода (он же номер рецепта), позволяющего фармацевту идентифицировать данный рецептурный заказ в море других рецептов, хранящихся в электронном архиве репозитория. Однако подобную идентификацию можно провести и другим способом. Самый простой из них — по персональным данным каждого гражданина (подданного). Так что использование в электронной системе бумажных рецептов со штрихкодом, как это делают, например, в Австралии и Новой Зеландии, совсем необязательно.
Преимущества электронного медицинского рецепта как сервиса
Обрисованная (в упрощенном и обобщенном виде) схема позволяет продолжить рассказ о преимуществах СЭР. Одним из них является то, что врач может с легкостью отменить уже «выпущенный» и хранящийся в репозитории рецепт в любое время до момента отпуска по нему препарата. Например, если обнаружил в предписании ошибку. В таком случае в ответ на запрос фармацевта из электронного хранилища придет информация об аннулировании. При исключительно бумажной культуре рецептов отмена гораздо более обременительна. Можно, конечно, найти в амбулаторной карте больного его телефон и предупредить, но где гарантия, что он прислушается к предупреждению. А обзвонить все аптеки и попросить не отпускать по такому‑то рецепту лекарство очень обременительно.
Большим плюсом СЭР является удобство повторных назначений. Многим пациентам — особенно когда речь идет о хронических заболеваниях — показаны длительные, иногда пожизненные курсы лекарственной терапии. Не совсем правильно вынуждать болеющих, подчас немощных людей, каждый раз приходить в поликлинику только для того, чтобы обновить (продлить) предыдущее назначение. Как показывает практика перечисленных выше стран, в некоторых случаях в рамках системы ЭН врач может сделать это по электронному запросу пациента.
Разумеется, такая возможность касается не всех категорий рецептов, и действует она в течение определенного количества месяцев после выписки или продления предыдущего назначения (например, в Финляндии в течение 16 мес.). В случае положительного решения врача информация о продлении (или новый электронный рецепт) появится в репозитории, и больному либо его порученцу следует обратиться прямо в аптеку. Помимо заботы о пациенте, данное преимущество СЭР позволяет разгрузить врачебные кабинеты и коридоры лечебных учреждений.
Потенциально электронная система позволяет применять и такой вид сервиса, как заблаговременное приготовление рецептурного заказа к отпуску, что имеет место в некоторых перечисленных выше странах. Для этого необходимо, чтобы система ЭПР предоставляла врачу техническую возможность (помимо отсылки назначения в архивный репозиторий) переправлять его напрямую в определенную аптеку. Сразу по получении е-рецепта с конкретным идентифицирующим номером, фармацевт компонует данный заказ, который, будучи размещенным на соответствующей полке, «дожидается» визита своего пациента. Очевидно, что такая возможность электронной системы значительно сокращает время отпуска. В частности, она может применяться в тех случаях, когда врачом рекомендовано скорейшее начало курса лечения. Немаловажно и то, что применение электронной системы избавляет как медицинских, так и аптечных работников от затрат рабочего времени на сортировку (обработку) и хранение рецептурных бланков.
СЭР может быть интегрирована с другими техническими системами, обслуживающими сферу здравоохранения (электронные истории болезни, амбулаторные карты и т. д.) и лекарственного обеспечения. Перевод рецептов в электронную форму делает значительно более удобным выстраивание современной конструкции лекарственного страхования и возмещения — перспективы, которая также обозначена в отраслевой Стратегии до 2025 г. Понятно, что участники этой конструкции получат возможность работы с соответствующими единицами хранения рецептурного репозитория.
Статистика электронного рецепта на лекарства
Практика применения электронного рецепта еще очень молода: в США ей около 10 лет, в Австралии и Шотландии — исполняется 5, в Новой Зеландии — и того меньше. Относительно зрелыми в этом смысле являются скандинавские страны: в Дании ЭН стартовали еще в начале 1990‑х гг., а в Швеции первая электронная передача рецепта состоялась аж в 1983 г.
Впечатляет и динамика успеха е-рецептов. Например, по данным доклада, с которым можно ознакомиться на www.hiqa.ie, в США в 2008 г. их было выписано и обслужено около 68 миллионов, а в 2011 г. — уже 570 миллионов (36 % от общего количества врачебных предписаний), что означает более чем 800 %-ный рост. В небольшой Швеции с населением чуть выше 9 млн чел. ежемесячно электронным путем передается более 2 миллионов рецептов. В Датском королевстве доля электронных назначений составляет 90 %, а в одном из его регионов — Северной Ютландии — она достигла 100 %. В Финляндии на СЭР к 2012 г. уже перешли все аптеки.
Конечно, переход на СЭР в нашей стране займет немало времени, поскольку потребует налаживания чёткого и технически безошибочного функционирования всех звеньев выписывания, передачи, хранения е-рецепта, принятия связанных с ним профессиональных решений. Не исключено, что переходный период может ненадолго усложнить практику врачей и фармацевтов — до тех пор, пока работа «электронно-рецептурной почты» не пойдет по накатанной колее. Это, пожалуй, единственное минусовое ожидание от внедрения СЭР. Что же касается преимуществ, то приведенные выше данные зарубежной статистики красноречиво свидетельствуют, что они уже сработали.
зарегистрированным пользователям