Сел, выпил, рассказал

Я обедал с очередной красоткой, надеясь с ней же и отужинать, когда услышал телефонный звонок. Звонил мой друг Александр Лукьянов, чтобы радостно известить меня о том, что сегодня у нашего старого боевого товарища Дениса родился ребенок. По сему прекрасному поводу было решено собраться вечером и обмыть это событие, чтобы жизнь ребенка была ровной и гладкой. Ужин с красоткой срочно был отложен на завтра, потому как не могу же я бросить своих друзей в столь ответственный ­момент!

 

 

С традицией не поспоришь

 

Мне давно кажется, что в нашей стране такая традиция — чем больше выпьет отец в день рождения своего чада, тем, возможно, лучшая судьба ему будет уготована. Только так я могу оправдать мужчин, стоящих в темное время суток на четвереньках под окнами роддома и с децибелами ревущего двигателя призывающих своих жен продемонстрировать им плоды их ­трудов.

 

Еще одно интересное наблюдение: у мужчин есть два варианта названия для этого бурного вечера: «У меня родился СЫН!» и «У меня родился РЕБЕНОК!». Девочкам бурно радоваться как‑то не принято. Они разбивают сразу все мужские мечты о покупке железной дороги и вертолета с дистанционным управлением. Так что в случае рождения сына проставляются, как правило, в три раза активнее. У нас же вечер обещал быть ­томным.

 

Я позвонил в редакцию и предупредил всех, чтобы меня не ждали на следующий день, и начал вспоминать, как давно я видел Дениса последний раз. Мы познакомились с ним (а также с Лукьяновым и многими другими прекрасными людьми) еще в студенчестве, на занятиях по рукопашному бою. То есть мы не раз били друг другу лицо и даже ломали носы, при этом оставаясь верными друзьями. Много общались, вместе ездили отдыхать, но потом обзавелись кто чем: кто семьями и детьми, кто серьезными и не очень работами, и стали видеться раз в полгода или и того реже. Но каждая такая встреча была поводом для радости и разговоров, длинных и ­упоительных.

 

Вечером Сашка заехал за мной на такси, и мы отправились в детский магазин покупать свежеиспеченному отцу подарки. Вы когда‑нибудь замечали, что у каждого ребенка есть лопатка? Преимущественно вызывающего красного цвета. Расскажу вам тайну. В окружении каждого мужчины найдется друг, который ничего не смыслит в детях и ума не приложит, что дарить по случаю их рождения. Одежду — вдруг не угадаешь с размером? Железную дорогу — вроде еще рано, до момента, когда она может пригодиться, ее уже несколько раз сломает молодой отец. Памперсы — кто в них понимает, кроме женщин? А лопатка — это подарок универсальный, уже в год ею можно рыть траншеи в песочнице или воспитывать других детей или того же отца. Одним словом, таким другом-недотепой у Дениса был я. Лукьянов, весь день штудировавший Интернет, приобрел кресло-шезлонг (говорят, страшно полезная вещь, я бы тоже не ­отказался).

 

Когда мы прибыли домой к Денису, то поняли, что празднует он с того момента, как получил от жены смс с параметрами рожденного человеческого детеныша. Нам его не догнать. Но мы будем стараться. Многие женщины отдали бы полжизни, чтобы узнать, о чем же говорят мужчины во время таких «стараний»: разрабатывают коварные схемы измен, делятся способами шифровки смс от любовниц или лучшими местами для скрывания заначки? На самом деле все куда ­прозаичнее.

 

 

Когда мы были ­молодыми…

 

Все мужчины любят говорить о том, как они жили, когда были молоды (даже если они и сейчас в полном расцвете сил). Причем, мы обсуждаем нашу прошлую жизнь в том ключе, что, дескать, все наши друзья были придурками, один я был Д'Артаньян. Они, соответственно, помнят все дурные истории про тебя и ни одной про себя. И уж совсем никто не признается, что мы как были придурками, так ими и остались, только масштабы трагедии теперь несколько ­иные.

 

— Ден, ну что, сколько бизнес-планов разработано за истекший период? — Лукьянов не мог упустить возможность подколоть боевого ­товарища.

— Очень смешно, — Денис уже понял, что за историю мы сейчас непременно ­обсудим.

— Можно податься продавцом в строительный магазин. Представляешь, как они удивятся — продажи есть, а гвозди все на месте, — продолжал ­Сашка.

Свою трудовую деятельность Денис начал еще в студенчестве. Он работал на заводе по производству гвоздей и прочей металлической мелочи для ремонта. Платили мало, зарплата никак не поспевала за уровнем инфляции, а жить хотелось хорошо. Тогда Денис смекнул, что те же самые гвозди можно продавать «налево». Причем делать он это решил самостоятельно, так как делиться с «дядей» желания не ­было.

— Схема была верная, — защищал свой проект Денис, — всю неделю я в рукавах носил коробочки с гвоздями. Они небольшие, только тяжелые, зараза. Надо было проходить аккуратно, не греметь. Хорошо, что тогда еще металлоискателей не ­было.

— Да-да. А потом мы должны были продавать их на рынке по выходным, — припомнил я бизнес-­план.

 

За две недели предпринимателю удалось скопить 9 коробок гвоздей. Беда была в том, что нам было по двадцать с небольшим лет и в выходные хотелось заниматься чем угодно, только не стоять на рынке и торговать металлическими изделиями. В следующие выходные мы отправились в поход с рукопашным клубом, через выходные нас позвали на шашлыки девчонки, что в те времена случалось нечасто, поэтому не поехать мы не могли. Короче говоря, логистика была на 5, склады на 5, по реализации же была твердая 2.

В некий не вполне определенный момент собирательство гвоздей у Дениса переросло в манию. Он увеличил объемы поставок гвоздей на собственный балкон и расширил ассортимент. Особо ценные, редкие экспонаты теперь складывались на кухне, а те, что попроще, в коридоре или на балконе. Обычные сотки Денчик закапывал во дворе своей девятиэтажки под клумбы с цветами, оставляя около них ­пометки.

 

Однажды мама Дениса сломала ногу, запнувшись на кухне о коробку с гвоздями редких и благородных пород. В полупристойных выражениях она поставила ультиматум: или Денис немедленно ликвидирует все склады и залежи, либо может искать себе новое жилье, построить его, например, — стройматериалов‑то ­хватает.

 

— Ну как я мог их выбросить? Столько трудов! Столько добра на свалку? Они же хорошие были! — Денис подтверждал стереотип: русские люди не могут расстаться ни с каким хламом. Денис же, будучи в легком подпитии, так и вовсе проникся к нему пламенной ­любовью.

— Если бы не я и мой наследственный дедовский гараж, был бы ты теперь без гвоздей, — пожалел Сашка, — как бы жил без них, ­непонятно!

 

Три дня и три ночи мы носили, возили и складировали в Сашкин гараж Денискины драгоценности. Будете смеяться, но целого гаража не хватило. По самым скромным подсчетам, за полтора года горе-предприниматель вынес с родимого завода гвоздей на сумму около пяти миллионов в пересчете на современные деньги. Мы до сих пор смеемся, что у Лукьянова есть гараж с эквивалентом Ленд Крузера внутри. Денис тогда взял с нас клятву о неразглашении, он очень боялся, что в его дом нагрянут сотрудники ФСБ с металлоискателями. По звуку детектора они определят, что во дворе сокрыта целая летающая тарелка, а начав раскопки, сразу поймут, кто же тут разворовал всю страну, и Денис будет шить варежки и валить лес еще долгие ­годы.

 

 

Бойцы невидимого фронта

 

— Если бы это был единственный случай, когда нам пришлось тебя спасать, — мечтательно вздохнул ­Лукьянов.

— Ой, ну вспомнить‑то больше нечего! — решительно запротестовал ­Денис.

Но мы уже разошлись и наперебой вспоминали новые подробности очередной истории. После завода с гвоздями Денис пошел работать помощником к одному предпринимателю. В лихие 90‑е это значило вести весь бизнес, пока предприниматель отдыхает в саунах. Но пока тот отдыхал, Дениска решил потрудиться и приударить за его красавицей-женой, иногда заходившей проведать бизнес. Одним словом, вышло так, что не вполне одетому Денису пришлось удирать от разгневанного начальства. И что самое интересное, во время этого процесса он еще умуд-рялся посылать воздушные поцелуи и ласковые взгляды покинутой ­Афродите.

— Кто знал, что он тогда придет? Он на работу заезжал‑то раз в месяц, всегда все по телефону! — сейчас Денис уже улыбался, но, поверьте, тогда ему было совсем не до смеха. — Да и вообще, Бергман, на себя‑то посмотри, ­морализатор!

— Да, помнишь, как ты встречался одновременно с несколькими барышнями? — переключился на меня ­Сашка.

— Причем это был не мимолетный одноразовый секс, а именно отношения, с обязательствами, подарками, цветами, датами, — прихвастнул ­я.

— Ума не приложу, как ты попался‑то только через полгода! Тут нет-нет, да все равно назовешь жену то именем бухгалтера с работы, то телеведущей, а то и подавно — лучшего друга, — позавидовал ­Денис.

— Я просто все записывал в блокнот, — признался я, — но вы тогда украли мою удачу. Через 2 минуты после разговора с вами я позвонил Веронике и сказал: «Ленок, я уже к тебе еду!».

— Ох, как же она злилась тогда! А ты сидел на диване у Ленка, потому что к Веронике путь был заказан, беспрерывно разговаривал по телефону с «мамой» и только успевал отправлять нас с букетами под ее дверь, — напомнил мой верный оруженосец ­Денис.

— Женщины, женщины, — вздохнул Сашка, — все беды от них! Вот Наташка моя устроила мне семейную жизнь. Захожу я сегодня в ванную, окидываю взглядом полки, пробираюсь сквозь все баночки к единственному крему для бритья и понимаю — квартира‑то уже не ­моя!

За 4 месяца отношений Сашкина подруга Наташа перевезла практически все свои вещи в квартиру моего бесхребетного друга. А эта амеба, осознав несанкционированное освоение его территории, теперь не может понять: Наташа — мечта и любовь всей его жизни или нет? И вроде бы ему с ней хорошо, и тихо и спокойно, и вкусно и сыто, и секс на высоте, и родителям не стыдно показать. Но то, что все происходило не по его инициативе и без его громогласного согласия, вводило моего друга в некоторый ­ступор.

— А я давно понял, что этим миром правят женщины, — похлопал его по плечу Денис. — Когда моя положила передо мной тест на беременность с двумя полосками, — поделился он, — оказалось, что мы этого ребенка давно планировали и даже, вы представляете, долго не могли ­зачать!

 

Словно в подтверждение его слов в этот момент на кухню заглянула теща Дениса, о наличии которой в квартире мы до этого и не подозревали, и попросила нас вести себя потише. Вот уж точно: мы живем в мужском мире, где все решения остаются за сильным ­полом!

 

 

Мужик сказал — мужик сделал

 

— А помните, как мы в походы ходили, — шепотом ностальгировал ­Сашка.

— И неделю могли в тайге прожить без всяких там женщин! — обиделся я на весь женский род, ущемляющий нас в ­правах.

— Хотели Эверест покорить или в Испании покуролесить! — Сашка тонул в своих мечтах, не заметив, как Денис выскользнул из‑за ­стола.

 

Через минуту он уже шелестел перед нами подробной картой Испании, испещренной красными маркерными пометками. Оказалось, что Денис уже год планирует наш отдых. Так как обороты спирта в его организме были несоизмеримы с нашими, мы с Сашкой быстро поняли, что спорить с ним бесполезно. Пришлось кивать головой и соглашаться с порядком экскурсий. Выезжать будем, когда ребенку исполнится полгода. Жена должна ­отпустить.

 

Я хотел было рассказать, как мечтаю выпустить собственную книжку. Желательно в твердой обложке, от мягкой мое самомнение пострадает. Но потом представил, как через пару лет мы встретимся на этой же кухне по случаю рождения, например, второго настолько же планируемого Денисом ребенка и будем снова обсуждать наши успехи и неудачи. Я при этом напьюсь и так же с пеной у рта буду доказывать, что где‑то в граде стольном уже нагревают печатный станок для моего шедевра, и все кругом будут так же кивать головой, зная, что спорить со мной бесполезно. Одним словом, не говори «гоп», пока не ­перепрыгнешь.

Гостеприимный дом Дениса начинал принимать вид дома сумасшедших: хозяин обнимался с картой, Лукьянов, уронив голову на руки, вздыхал о том, стоит ли ему жениться, и если да, то на ком — на Наташке или Анджелине Джоли, хотя не помню, в какой момент его жизни ему удалось сделать последней предложение. Казалось бы, вечер подошел к своему апогею, но нет, кто‑то решил, что это будет совершенно не то без классического развода на ­«слабо».

 

 

Трус не играет в хоккей

 

Мужчины не только говорят, они еще и делают. А когда они в стельку пьяны, то лучше бы они, конечно, ничего не делали вовсе, но машина Армагеддона уже запущена. В роковой час Лукьянов решил похвастаться, какой он хороший друг и как он ловко раздобыл для меня номер девушки с новогоднего вечера. Сашкино воображение, разбуженное градусом, уже приравняло это событие к спасению друга от падения с непокоренного ­Эвереста.

По этому поводу вспомнилась история. Однажды я пошел в клуб с хорошей подругой, которую бросил парень. Утешить, так сказать. Где‑то в середине вечера я понял, что подруга испарилась, а так как выпила она немало, то ответственный голос джентльмена во мне подсказал, что ее надо искать. Обнаружена была беглянка в туалете, в обнимку с ­телефоном.

 

— Что ты делаешь? — спросил тогда ­я.

— Звоню куда не надо, — невозмутимо ответила ­девушка.

— А зачем ты звонишь туда, если знаешь, что не надо? — я упрямо пытался нащупать в ее рассуждениях логическую ­нить.

— Ну как? Чтобы было о чем пожалеть! — припечатала подруга мой бедный ­мозг.

 

Конечно же, наличие номера телефона новогодней Алины просто обязывало нас им воспользоваться. Слабо ли мне ей написать? После двух‑то бутылок? Да я удивляюсь, как я к ней в гости не ­пошел!

 

Втроем мы с трудом сначала придумали, а затем набрали смс, где игриво предлагали вновь прогуляться за майонезом, как в новогоднюю ночь. Верхом элегантного флирта, конечно, стала приписка: «Ты узнала, кто это?». Конечно же, она узнала. И, думаю, вряд ли порадовалась моим похабным опусам в три‑то часа ночи. Ответ не заставил себя ждать: «Игорь, ты выпил?».

 

После этого Игорь начал уже терять сознание. Заботливая теща постелила нам всем и развела по комнатам. Но кого бы это остановило! Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Перед следующей встречей с друзьями я выйду во двор и закопаю там все средства коммуникации — компьютер, телефон, планшет. Протрезвею — найду. Так будет безопаснее всего. Но в ту ночь никто меня не обезопасил. Мои руки до утра строчили смс, пока я, наконец, не уснул, Когда я проснулся, за окном уже вовсю светило солнце. В холодном поту я нащупал телефон, прочитал, казалось бы, чужую переписку. «Хорошо, я с тобой поужинаю. Когда и где?» — вопрошала последнее смс от Алины. Лучше бы она ответила: «Бергман, ты дурак» — это было бы ближе к правде. Сил не было никаких, а надо ведь скорее оборачиваться добрым молодцем или хотя бы его ­конем.

 

И все же, несмотря на головную боль и смутное чувство вины, я был благодарен своему другу. Денис, спасибо тебе! Если бы не ты, а точнее твой ребенок, мы бы не собрались еще год. Да и Алина вряд ли бы согласилась со мной поужинать (судя по пьяной переписке, согласиться ей было проще, чем объяснить причины отказа). Друг, пусть твоя дочь с удовольствием играет красной лопаткой. Вырастет, наверное, красивая такая женщина с любовью ко всему яркому — а что, неплохо. Ты ей, главное, сразу расскажи, что телефоны и гвозди лучше прятать в гараже. А с остальным ­разберемся.