18+

Вопрос ребром

Вопрос ребром

Юлия Дорош о том, как расставить приоритеты в своей жизни

В ноябре мне всегда грустно — до Нового года еще далеко, а задуматься об итогах прожитого года уже самое время. Да и обстоятельства наталкивали меня и моих подруг на мысли о том, что пора расставлять точки над i, делать какие‑то выводы и принимать порой далеко не легкие ­решения.
 
Головокружительный омут или твердая ­почва?
Наша Алка пошла по наклонной. «Вверх, но по наклонной», — шутила Танька. Появление в ее жизни рукастого и хозяйственного отца-одиночки Константина качественно изменило все ее существование в лучшую сторону. Алла выглядела на миллион, всегда была в хорошем настроении, да и мужскими заботами заниматься больше не приходилось — ремонт детского сада возглавил Костя. Он был во всех смыслах положительный мужчина — симпатичный, не отягощенный вредными привычками и страстно влюбленный в Аллочку. Тем не менее, отношения с мужем она разрывать не ­спешила.
 
— Мы вчера целовались в машине. Целых полчаса, представляете! — задыхалась от счастья Алка за обедом, — это было так здорово, словно мне снова ­пятнадцать!
— И что будет дальше? — поинтересовалась ­Маруся.
— Дальше мы пойдем в кино, а в субботу, может быть, поедем за город, жарить шашлыки, — щедро поделилась Аллочка ­планами.
— Потрясающе, а потом ты приведешь его домой и вы будете жить счастливой шведской семьей! — спустила Маруся подругу с небес на ­землю.
 
Об этом Алка думать не хотела. Ее бурный роман с мужчиной, готовым посвящать ей каждую свободную минуту, закружил ее с головой, наполняя жизнь романтикой и давно забытыми эмоциями. Конечно, она думала о том, что рано или поздно ей придется сделать выбор. И это ее безмерно пугало. Дело в том, что больше всего на свете Алка любила и ценила стабильность. Сережа не уважал ее интересов, изменял направо и налево, не слишком это скрывая, и терпеть не мог Алкиных родственников. Но он делал это стабильно, регулярно, изо дня в день. Какой будет жизнь с Костей, она представить себе не могла. Алка с детства привыкла к роскоши и комфорту, и простой строитель по образованию, работающий по найму за зарплату, вряд ли мог ее так ­обеспечить.
 
Сережа, словно почувствовав перемены в жене, внезапно стал идеальным мужем: приглашал Алку в рестораны, вспоминал о важных датах, дарил цветы и бриллиантовые кольца. Алку это расстраивало еще больше — она хотела, чтобы Сережа дал повод подать документы на развод. Чтобы он снова привел домой любовницу или хотя бы принес части ее гардероба в кармане пиджака, чтобы он накричал и обидел, не уделял внимания детям, чтобы хотя бы забыл спросить, как прошел ее день. Но, как назло, Алка вдруг получила то, за что боролась долгих десять лет, — идеального мужа. «Всё будет, стоит только расхотеть» — эта фраза незабвенной Фаины Раневской очень полюбилась нашей подруге за прошедший ­месяц.
 
Будущее с отягощенным прошлым
В отличие от Аллочки, Маруся больше всего в жизни ценила ясность. И то, что происходило в их с Вовой отношениях, она этим словом охарактеризовать никак не могла. Наотрез отказавшись переезжать к Владимиру, Маруся освободила ему несколько полок в своем шкафу — дескать, если я тебе так нужна, то живи у меня. Она никак не могла расслабиться и, признаться честно, так до конца и не простила его предательства. Когда Вова уходил в душ, Маруся стремглав бросалась проверять его телефон и электронную почту — не успел ли он сегодня кому‑нибудь сказать про нее гадость? Она предпочитала жить на своей жилплощади, так как панически боялась плохих новостей, которые вынудят ее, как в прошлый раз, второпях искать квартиру для переезда. Стоило зазвонить Вовиному телефону, как она всякий раз интересовалась, кто это был и по какому вопросу. Если бы можно было следить за Владимиром круглосуточно, не отвлекаясь на работу, Маруся непременно так бы и ­делала.
 
За обедом она целый час наводила Алку на нужные мысли о том, что та должна внести ясность в свою жизнь. И тут, выйдя из кафе, неожиданно задумалась — ей ли поучать подругу? Что это за отношения, требующие от нее таких душевных усилий, улыбок сквозь слезы и доверия через непреодолимый страх нового предательства? Что выйдет из союза, пропитанного подозрениями и слежкой, упреками и ревностью? Разве на таком фундаменте можно построить крепкую семью? Разве от человека, которому не веришь ни на йоту, можно родить ­детей?
 
Вернувшись с обеда на работу, Маруся отправилась прямиком в кабинет ­Владимира.
— Давай поговорим? — грустно предложила ­она.
Дальше Маруся говорила, а Вова слушал. Он печально кивал в такт ее словам и доводам. Всё‑таки хорошие адвокаты могут убедить кого ­угодно.
— Что ты предлагаешь, Маруся? Что мне сделать? — спросил с надеждой Вова в попытке отвоевать себе еще хоть один крошечный ­шанс.
— Я не знаю. Мне просто больно. Когда ты обидел меня, ты не спрашивал, что тебе делать, ты справился с этой задачей самостоятельно. А теперь тебе нужна моя помощь. Я просто так больше не могу, еще немного и от своей подозрительности я сойду с ­ума.
— Может быть, просто постараемся забыть об этой истории, будем жить ­дальше?
— Больше всего на свете я хотела бы это забыть, не лезть больше в твой телефон и почту, не спрашивать коллег — не сказал ли ты чего обо мне. Но не ­могу.
— Значит, это ­конец?
Маруся молча подошла к Владимиру, поцеловала его и, развернувшись, вышла за ­дверь.
 
Приятные хлопоты или кара ­небесная?
В отличие от Маруси и Аллочки в моей жизни воцарилась полная ясность. Мы с Игорем, наконец, подали заявление в ЗАГС и даже купили кольца. Тут‑то и начались проблемы, из‑за которых я поняла, почему мы так долго жили без штампа в ­паспорте.
 
Если уж говорить о том, что больше всего ценю я, то отвечу прямо не задумываясь — спокойствие. И именно его я лишилась во время подготовки к свадьбе. И то, что все называют приятными хлопотами, обернулось для меня тяжким ­бременем.
 
Дело в том, что наши родители сошли с ума. Отец дяди Федора из мультика про Простоквашино был неправ, предположив, что массово люди только гриппом болеют, а с ума они сходят поодиночке. Посмотрела бы я на этого умника, если бы его сын вместо кота Матроскина привел домой живую женщину и сказал, что женится. Стоило нам объявить родителям о своем решении узаконить отношения, как в их головах воцарился полнейший ­хаос.
 
Конечно, они делали всё от большой любви и заботы, но это добро оказалось с кулаками. Точнее, его оказалось столько, что мы просто перестали справляться с потоками хлынувшей на нас любви. Они ждали 30 лет, когда же мы соизволим, наконец, обзавестись семьями, и вот этот момент настал. Они накопили столько нежности, что ее хватило бы растопить сердца целого взвода терминаторов, так что сейчас любящие родители нам во всем помогут и всё нам ­купят.
 
Покупки стали хаотичны, непоследовательны и, что самое главное, к свадьбе, с которой они вызвались помочь, не имели никакого отношения. Импульсы настигали их в разных магазинах города. Так в нашем доме появилось 5 кг мороженого, норковая шуба и детский шезлонг для малышей от нуля до полугода. Ну, так, на всякий случай. Когда мы приходили к ним в гости, чтобы обсудить детали свадьбы, они с порога кидались нам на грудь и обильно орошали слезами. Словно мы собрались не жениться, а уйти в армию или уехать жить на Крайний Север, и увидят они нас в лучшем случае только через пять ­лет.
 
Дальше выяснилось, что наши взгляды на идеальную свадьбу сильно не совпадают. Как только мы немного ослабили хватку и перестали всё контролировать, с удивлением обнаружили в списке гостей на маленькую свадьбу по 25 родственников с каждой стороны, включая зарубежных. Мы с Игорем пришли домой совершенно без сил, сели и поплакали. Ну как мы… я. Игорю в тот момент оставалось только горько пожалеть, что ему не повезло родиться мужчиной, и плакать ему не ­пристало.
 
— А давай просто распишемся вдвоем? Скажем им другую дату, — вдруг предложил находчивый мужчина моей ­мечты.
 
Эта мысль показалась нам заманчивой. Но мы ее несколько трансформировали. Обзвонили весь выданный нам список и сказали родне, что мы, плохие, не позвали их на торжество и расписались тайно. Всё, свадьбы нет, и уже не будет, а родители просто перепутали даты. Конечно, гневу некоторых отдаленных членов наших семей, с которыми нам удалось пообщаться лишь в глубоком детстве, не было предела, но что поделать — что сделано, то сделано. Потом мы объяснили родителям, что помощь больше не нужна, перестали отвечать на их звонки и стали под шквалом смс приблизительно одинакового содержания («Ну что за дети такие выросли ужасные — ничего им не надо!») планировать свою маленькую скромную свадьбу ­дальше.
 
Главное в жизни
У Тани с Толей и маленькой Полиной в семье, наконец, наступили полная идиллия и консенсус. Теперь все взрослые члены семьи в полном составе могли бы претендовать на модный тренд «family look» — они выглядели одинаково отвратительно, лица их украшали идентичные синяки под глазами и нервный тик. Кое-как разобравшись с графиком жизни цветущей и розовощекой наследницы, они пытались подогнать свою жизнь под него. Выходило плохо. Толя продолжал верить, что Таня, сидящая в декрете от кормления до кормления, без зазрения совести спит круглыми сутками, пока он в поте лица зарабатывает деньги. Таня же находила массу забот по дому в течение дня — пеленок Полина Анатольевна пачкала столько, что у нашей подруги возникали сомнения — точно ли она родила одного ребенка? Наши вечерние диалоги по телефону заканчивались всегда в строго отведенное ­время:
 
— Всё, мне пора купать ребенка, — на полуслове обрывала меня ­подруга.
— Тань, ну неужели это не подождет 10 минут? Что изменится, если ты искупаешь ее в 20:10? — негодовала ­я.
— График собьется. Она перестанет вовремя засыпать, мы не сможем поднимать ее в школу, она станет асоциальным ребенком, а дальше — всё, детская комната милиции и дно жизни. И всё потому, что один раз мы искупаем ее на 10 минут позже. Эффект домино, понимаешь? — доходчиво объяснила ­подруга.
 
И вот спустя неделю после посиделок в кафе мы все собрались в торговом центре — кто‑то залечивал душевные раны новыми туфлями, кто‑то искал красивое белье для первой ночи с любовником, мне нужны были аксессуары для свадьбы, а Таньке — обновки для ­ребенка.
Я с удовольствием тискала улыбчивую Полину, которая, как ни странно, любила шумные места и большое скопление ­людей.
 
— Таня, но это же стоит всего на свете? Это же главное в жизни, — по‑детски растягивая слова, спросила ­я.
— Главное в жизни, моя дорогая, это здоровый сон. Вот сейчас она еще немного подрастет и сможет оставаться с тетей Юлей хотя бы на пару часов, а мама и папа Толя останутся наедине и как поспят-поспят! — подключилась к моим сюсюканьям ­Таня.
— Ну, а вы что решили? — перевели мы взгляд на Марусю и ­Аллочку.
— Я ушла от Вовы, — констатировала ­Маруся.
— Ну, это‑то мы знаем. И, замечу, не в первый раз, — напомнила Таня, — вопрос в другом — окончательно ли это или как ­тогда?
— Помнишь, ты сказала, что я как юрист могу убедить кого угодно в чем угодно? Видимо, мне удалось убедить его в том, что нам не по пути. Проблема в том, что он не просто юрист, а без пяти минут прокурор. Если он не смог убедить меня в обратном, найти нужные слова, видимо, просто не захотел. Я же обычная женщина, любящая ушами, готовая слепо верить любым обещаниям и идти в комнатных тапках на край света. Наверное, это было самое верное для нас решение, мы испортили всё настолько, что уже и не ­исправить.
— Прям целая философия! — задумалась Таня, которой в последнее время стали чужды вопросы такого рода ­выбора.
— Самое печальное — год заканчивается, а я снова одна. Так бы хотелось встретить его с прекрасным мужчиной, заботливым и преданным. Алла, у твоего Костика нет друзей? — спросила ­Маруся.
— Ой, он вовсе и не мой Костик, — стыдливо пряча пакет с бельем, сказала Алла, чем вызвала всеобщий смех, — я еще ничего не решила, это так тяжело. Но если Сережа до нового года не накосячит, а самое главное, если Костик не испортится, надо будет что‑то решать! — дала себе время ­Аллочка.
— Ну, ты же понимаешь, что решение ты уже приняла. Секс на стороне для женщины это лишь начало конца ее брака, — подначивала ­Танька.
— Знаю! Надо просто дождаться промаха от мужа. Зная Сережу, он не заставит себя долго ­ждать!
— Господи, и это всё меня ждет! — вдруг вслух осознала я, — пеленки и бессонные ночи, скандалы, измены и разводы! Зачем я выхожу ­замуж?
— Так, только без паники! — хором молвили подруги, переключая внимание на меня, — мы сейчас во всем поможем и всё купим, — напомнили они наших с Игорем ­родителей.
 
 

1488 просмотров

Поделиться ссылкой с друзьями ВКонтакте Одноклассники

Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Комментировать