Я не трус, но я боюсь

Лариса Ракитина (Санкт-Петербург) — на протяжении 13 лет — хирург стационара, затем поликлиники, ныне врач-эксперт страховой компании

Канцерофобия — разновидность нозофобии, боязнь заболеть раком. (Толковый словарь психиатрических терминов)

По данным Всемирной организации здравоохранения, в развитых странах первое место среди причин смерти занимают заболевания сердечно-сосудистой системы. Злокачественные новообразования в этом списке находятся на третьем месте, составляя в структуре общей смертности 17%. То есть шанс умереть от инфаркта миокарда или инсульта у среднестатистического человека гораздо выше, чем от рака или саркомы. Если исчезнут все виды злокачественных опухолей, средняя продолжительность жизни увеличится только на год.

Тем не менее, страх, который испытывают люди перед ишемической болезнью сердца, несравним с тем, как они боятся заболеть раком. Среди всех фобий, связанных с болезнями, канцерофобия является безусловным лидером. Любой практический врач в своей работе неоднократно сталкивался с пациентами, в той или иной степени страдающими этим расстройством. Почему же оно настолько распространено? Как лечить канцерофобию, и насколько сложно от нее избавиться?

Этиология

Существующие сегодня в обществе представления о злокачественных опухолях выглядят примерно так:

1. Рак - это всегда смерть.
2. Рак появляется ниоткуда, предотвратить его невозможно, борьба с ним бесперспективна.
3. Предлагаемое современной медициной лечение — оперативные методы, химиотерапия, лучевая терапия — всегда переносится очень тяжело, сопровождается неприятными побочными эффектами и редко приводит к выздоровлению.
4. Все остальные болезни излечимы. По крайней мере, они не приводят с фатальной неизбежностью к летальному исходу.

Научная информация о достижениях современной онкологии населению малодоступна, да и неинтересна. Зато на полках книжных магазинов и в Интернете к услугам интересующихся — масса опусов по данному вопросу. Их авторы знают, почему возникает рак и как от него лечиться, тем самым намекая, что врачи здесь бессильны и ничего не могут. Информации о раке для пациентов очень много, однако мало что из этого соответствует современным научным представлениям. В результате люди не знают об онкозаболеваниях элементарных вещей, а иррациональность страха приобрела такой размах, что онкологический больной воспринимается окружающими чуть ли не как прокаженный. Мне лично неоднократно приходилось сталкиваться с заблуждением о том, что рак заразен.

Свой вклад в распространение канцерофобии вносит и вездесущая реклама «уникальных» препаратов из разнообразных хрящей и корней, которые якобы способны вылечить как рак, так и другие болезни. У ее адресатов подсознательно формируется мысль, что традиционная медицина не способна справиться с онкозаболеваниями. Также распространено мнение, что на самом деле универсальное лекарство от рака существует, но врачи и фармацевты, опасаясь снижения своих доходов, его скрывают. Принятый подход к информированию пациентов — до последнего скрывать диагноз и поддерживать в них надежду на выздоровление — тоже способствует усугублению атмосферы канцерофобии в обществе. Благодаря ему все знают о тысячах летальных исходов, но одновременно не знают о миллионах случаев излечения.

К слову сказать, в 2005 году ВОЗ признала, что умалчивания о раке вредны, а опасения, что медицинское просвещение населения может привести к развитию канцерофобии, не имеют оснований.

Сегодняшнее состояние онкологии таково, что помочь она может небольшому количеству счастливчиков, у которых опухоль была обнаружена на ранней стадии. Увы, рак часто проявляет себя, когда игра уже заведомо проиграна, и вылечить заболевшего невозможно. Поэтому главная проблема современной онкологии — своевременная диагностика опухолевых заболеваний.

Патогенез

Страх смерти присутствует в жизни любого человека как проявление инстинкта самосохранения. Все рано или поздно думают о смерти и ее вероятных причинах. Разумеется, возможность заболеть раком никого не радует, но все же канцерофобия как расстройство развивается не у каждого, а только у личностей с определенными психологическими особенностями. Наталья Ермакова в своей статье «В тисках канцерофобии»* описывает несколько типов людей, подверженных риску развития такого вида страха.

1. Человек ощущает себя нездоровым, а многочисленные обследования не выявляют никаких заболеваний, которые могли бы объяснить его плохое самочувствие. Случаев рака действительно много, СМИ постоянно сообщают, что та или иная известная личность (либо простой человек) умерла именно от этого заболевания, да и в окружении каждого всегда находятся онкобольные. Поэтому у человека возникает и постепенно укрепляется мысль, что он болеет раком.
2. Подвержены канцерофобии и те, у кого в семейном анамнезе есть случаи онкологических заболеваний. Риск заболеть раком у них действительно выше, чем у всех остальных, но вероятность развития заболевания отнюдь не стопроцентная.
3. Еще один вариант — рак в собственном анамнезе. Лечение когда-то было успешно проведено, но человек продолжает жить с мыслью, что что-то упустили, оставили, не долечили.

К этому списку я бы еще добавила страхи врачей, канцерофобия которых иллюстрирует истину «Многие знания — многие печали».

По моим наблюдениям, канцерофобии чаще подвержены люди в возрасте 30-40 лет, не достигшие больших успехов в профессиональной и семейной жизни. Для канцерофобов характерен высокий уровень тревожности, обычно в сочетании со скрытой депрессией. Последняя не проявляется явным снижением настроения, ее симптомы выглядят как соматические проблемы — различные дисфункции и неопределенные болевые ощущения. Поскольку такие симптомы не поддаются лечению традиционными средствами, пациенты начинают злоупотреблять анальгетиками, которые проблему хронических болей не решают, но вызывают зависимость. Сохраняющаяся, несмотря на все ухищрения, симптоматика в итоге формирует у пациента представление о наличии у него тяжелого неизлечимого заболевания.

У страдающих хроническим болевым синдромом на фоне дегенеративных и хронических заболеваний, последствий перенесенных травм также часто встречаются депрессивные расстройства, и возможно развитие патологической боязни рака.

Многие страдающие канцерофобией свое расстройство осознают, но справиться с ним не могут. Очень часто им нужна профессиональная психологическая и даже психиатрическая помощь.

Помимо тревожности у канцерофобов есть еще одна общая черта: все они внушаемы и лидерозависимы, поэтому часто безоговорочно верят разным гуру-шарлатанам и являются потребителями БАДов, рекламируемых в качестве средств профилактики и лечения онкозаболеваний, и откровенно опасных для здоровья препаратов типа витурида — смеси сулемы с виноградным вином.

Согласно результатам исследования агентства РБК. research, объем российского рынка БАДов в 2011 году составил около $1,5-2,3 млрд. И если любовь к БАДам вредит в основном кошельку, а на состояние здоровья существенного влияния не оказывает, то увлечение уринотерапией или приемом внутрь перекиси водорода организму пользы явно не приносит. Оздоровление подобными методами от канцерофобии, как правило, не избавляет. Напротив, люди приобретают зависимость от нетрадиционной медицины и возникающие реальные проблемы со здоровьем лечат полюбившимися способами с предсказуемым результатом.

Клиника

Симптомы канцерофобии чрезвычайно разнообразны. Она может выглядеть как реактивное состояние (самый легкий вариант), стойкий невроз и даже психоз с галлюцинаторно-бредовыми расстройствами.

Невроз канцерофобии может быть выражен в разной степени (согласно интервью Александра Мефодовского, заместителя главного врача по лечебной работе Санкт-Петербургского Городского клинического онкологического диспансера; АиФ, 2010):

1. Человек боится рака, но никаких действий не предпринимает. Хотя мысль о возможном заболевании у него возникает часто, он в состоянии взять себя в руки и не подчинять всю свою жизнь диагностическим поискам.
2. Человек боится рака и постоянно обследуется. Хоть он и понимает, что его подозрения ничем не подкреплены, справиться с ними не может. Постоянно представляет, что будет, когда он умрет, жалеет детей и других родственников, тревожен, страдает бессонницей.
3. Человек боится рака, постоянно обследуется, принимает «профилактические» средства, килограммами ест цветную капусту и ананасы, потому что читал, что они предотвращают возникновение злокачественных заболеваний, и вообще фанатично придерживается здорового образа жизни.
4. Человек уверен, что у него рак, который врачи просто не могут обнаружить, и никто не понимает его мучений и страданий. Окружающих часто ненавидит за то, что у них рака нет, и они не знают, каково это. Возможно, убежден, что опухоль у него давно нашли, но скрывают.
5. Есть еще один вариант. Человек настолько боится обнаружения у себя опухоли, что сознательно избегает обращения к врачу и обследований, направленных на выявление опухоли. По сути, это животная реакция на уровне инстинкта — затаиться или убежать при возникновении опасности. Иногда страх онкологических заболеваний настолько велик, что люди не обращаются к врачу даже если наблюдают у себя пугающие симптомы.

Диагностика и лечение

Любой навязчивый страх, в том числе и канцерофобия, лишает человека возможности полноценно жить и ставит его в постоянную зависимость от имеющихся опасений. Кроме того, пребывание в постоянном стрессе для здоровья малополезно и действительно повышает риск получить не мнимую, а вполне реальную болезнь. Классическим примером является такое стрессозависимое заболевание, как язвенная болезнь желудка. А длительно существующие язвы желудка, как известно, могут малигнизироваться. Так поддается ли лечению канцерофобия и как от нее избавиться?

Говорить о методах лечения боязни рака в целом довольно сложно. Так, с реактивным синдромом можно справиться с помощью методов психотерапии, иногда с добавлением антидепрессантов или седатиков, а тяжелые случаи требуют госпитализации в психиатрический стационар. Однако психотерапевт в нашей реальности — фигура экзотическая, да и к психиатру мало кто пойдет по собственной воле. Конечно, в первую очередь, канцерофобы обращаются со своими страхами к участковому терапевту.

Пациентов, не первый день страдающих этим расстройством, врачи обычно хорошо знают, это частые гости в поликлинике. Если такой пациент пришел на прием впервые, на мысль о диагнозе может натолкнуть эмоционально высказываемое утверждение о наличии у него злокачественного новообразования.

К пациенту с таким страхом лучше отнестись внимательно. Иногда жалобы действительно обусловлены наличием опухоли, поэтому в первую очередь надо убедиться, что подозрения больного беспочвенны. Поможет четкое представление о последовательности и объеме обследования, направленного на исключение онкопатологии по органам и системам организма.

Применительно к больным, перенесшим курс радикального лечения по поводу злокачественного новообразования, даже не онколог в целом должен представлять себе сроки динамического наблюдения. Если есть болевой синдром, необходимо выяснить его природу — связаны ли боли с каким-либо заболеванием или это соматизированная депрессия. Как быть, если при обследовании никаких данных за наличие злокачественного новообразования не получено, но пациент по-прежнему пребывает в уверенности, что у него рак, и продолжает изводить себя, а заодно и врача? Психотерапевты в лечении фобий используют приемы рациональной (информирование, убеждение) и суггестивной (внушение пациентам, находящимся в состоянии гипноза) психотерапии. Разумеется, суггестивной психотерапией должны заниматься специалисты. Участковый врач в своем арсенале имеет методы убеждения. Во-первых, можно документально доказать пациенту, что рака у него нет. Если медицинские показания для каких-то конкретных обследований в рамках ОМС отсутствуют, больной может провести их за свой счет. Цена вопроса, как правило, не останавливает канцерофоба. Он сдаст кровь на все существующие онкомаркеры и сделает компьютерную томографию всего организма, чтобы убедиться, что все в норме.

Во-вторых, в общении с таким пациентом необходимо постоянно проводить мысль, что в наше время онкологический диагноз — это не приговор, рак — болезнь тяжелая, но на современном этапе излечимая. Хорошо действуют положительные примеры — рассказы о тех, кто болел раком, но вылечился.

Имеет смысл расспросить больного о профессиональном и семейном анамнезе. Как правило, выясняется, что там все не слишком благополучно. И, наряду с рекомендацией приема антидепрессантов, посещения психотерапевта и курсов личностного роста, можно попытаться натолкнуть пациента на мысль, что его беспокоит на самом деле (проблемы в семейной жизни, нереализованность в профессии и т.д.) и в чем он боится признаться самому себе. Конечно, это не вылечит канцерофоба одномоментно, но может задать правильное направление.

Если человек верит в то, что соблюдение каких-то правил и рекомендаций поможет ему рака избежать, переубеждать его не стоит. Постоянные действия, носящие монотонный обязательный характер, замещают навязчивость фобии. Тщательное соблюдение диеты, ежедневная пробежка, душ по утрам, даже чтение вечерней молитвы и посещение церкви могут успокаивать и создавать иллюзию, что он сам управляет ситуацией.

Кроме того, страдающих онкофобией надо ориентировать не на вероятное будущее, а на настоящее и настраивать жить сегодняшним днем. Из канцерофобии можно извлечь даже некоторую пользу. Страдающие ей обычно обследованы с ног до головы. Они непрерывно сдают кровь на онкомаркеры, делают разнообразные рентгеновские исследования, УЗИ, компьютерную томографию и ЯМРТ всех областей тела. Такого пациента и направлять на обследования не нужно, у него уже все свежие результаты есть на руках. Если, несмотря на всестороннее обследование, сомнения пациента развеять не удается, и он по-прежнему убежден, что болен раком, его можно отправить к онкологам. Все-таки онкодиспансер — окончательная инстанция в диагностике и лечении онкозаболеваний. А если и это уже пройденный этап, остается рекомендовать курс лечения у психотерапевта.

Резюме

С одной стороны, регулярные скрининговые обследования только усугубляют канцерофобию у пациентов с уже сформировавшимся расстройством, а с другой — фобии смертельными почти никогда не бывают. Поэтому лучше поддерживать среди населения определенный уровень обеспокоенности, который, по крайней мере, будет мотивировать на прохождение обследования по современным стандартам.