Виктория Жаркова

Мода на все, сделанное своими руками, постоянно набирает обороты: вязание на спицах и крючком перестало быть уделом старушек и молодых мам, а резьба по дереву и валяние из шерсти — специализацией малочисленных мастеров, сохранившихся в глубинке. Сегодня творят практически все. Поэтому я не столько удивилась, сколько обрадовалась, узнав, что Виктория Жаркова, старший бухгалтер краснодарского филиала компании «Катрен», с удовольствием занимается творчеством, причем самым разнообразным — как рассказала сама Виктория, просто не может остановиться на чем-то одном: «Мне постоянно хочется пробовать что-то новое: ежедневно появляется куча новых техник и идей для воплощения, всегда можно найти что-то свеженькое и — взяться за работу».

КС: Довольно необычное сочетание — бухгалтер-хендмейдер. Помогает ли творчество Вам в работе? Виктория: Наверное, мои увлечения мне помогают, но не столько работать, сколько отдыхать. Когда работаешь весь день, постоянно какие-то важные дела, груда документов — иногда очень тяжело, а дома за швейной машинкой отключаешься от всего этого. Если о творчестве вообще — да, оно помогает разнообразить жизнь, творчески можно подойти даже к рутинным домашним делам. Например, приготовление пищи — кто-то не любит готовить, а я люблю: очень нравится добавлять какую-то «изюминку». Скучно, когда ты просто положил еду на тарелку, куда веселее, если есть какие-то украшающие ее мелочи — меня всегда это радует.

КС: А коллеги просят чему-то научить? Виктория: На работе я стараюсь именно работать, потому что мое творчество — это все-таки очень личное увлечение. Но все равно на рабочем столе у меня стоит ромашка из лоскутков, и если про нее спрашивают, я рассказываю, как ее сшила.

Досье КС:

Жаркова Виктория Артуровна Город: Краснодар Должность: старший бухгалтер (работает в компании «Катрен» 8 лет). Увлечения: «Люблю что-то делать своими руками, придумывать разные вещи. Очень люблю готовить, особенно — печь печенье и пирожные. Определенное количество продуктов, свободное время — и меня можно смело оставлять на кухне. А еще недавно занялась сноубордингом». Жизненные приоритеты: «Для меня наиболее важна моя семья, мои близкие — главное, чтобы они были здоровы, а остального при желании можно добиться самостоятельно».

КС: Все равно в коллективе творческому человеку не отвертеться от украшения кабинетов к празднику, написания стихов, рисования праздничных плакатов… Виктория: Насчет украшения кабинета — мы с моей бывшей коллегой несколько лет подряд украшали кабинет к Новому году: первый год у нас была елка из пенопласта, обшитая помятыми черновиками, потом — из состаренных газет, украшенная шариками из разноцветных клубочков. У нас в коллективе даже появилась примета, что желания, загаданные под нашими хендмейд-елками, непременно сбудутся. А вот плакаты я не рисую — как-то не очень я это умею и люблю, мне проще сделать что-то своими руками.

КС: Кто Вас учил мастерству, или, может быть, сами где-то идеи находили? Виктория: Я с детства любила делать что-то своими руками, и, наверное, надо сказать за это «спасибо» моим родителям, которые всегда были творческими людьми и творчески подходили к делам. В принципе, я всегда была самоучкой, и до сих пор черпаю информацию либо из статей в журналах, либо из Интернета. А вот на мастер-классы никогда не ходила: и времени не было, и все-таки интересно, увидев фото готовой работы, попробовать самостоятельно воплотить в жизнь что-то подобное. У меня так началась любовь к куклам-тильдам: увидела их на одной из выставок и не смогла пройти мимо — они были такие красивые! Первую свою тильду приобрела именно там, долго ее тискала и мучила. Я тогда еще не знала, что этих кукол шьют по всему миру — и у меня даже не возникало мысли попробовать сшить свою тильду, потому что с шитьем у меня всегда были проблемы: я и шитье — это было из разряда фантастики.

КС: Но все-таки попробовали? Виктория: Конечно — мне всегда было интересно находить и пробовать что-то новое, пусть и не всегда получалось с первого раза. Поначалу я шила все на руках, это было тяжело и долго, а потом стала шить на машинке, тоже с переменным успехом — строчки были ужасно кривые… С опытом стало легче, и сейчас я замечаю, что шитье мне не доставляет никаких мучений — всё здорово, всё получается, какие-то вещи уже делаю просто «на автомате», сильно не заморачиваясь.

КС: Скажите, сложно ли мастеру сохранить индивидуальность, когда все поголовно шьют тильд или лепят из пластики? Виктория: Это трудный вопрос. От того, что стало типичным для тильд, я стараюсь уходить, и уверена, что всегда можно добавить что-то свое: иногда дорабатываю именно выкройку, иногда добавляю какие-то мелочи — я очень люблю вязать крючком, поэтому стараюсь каждой тильдочке сделать какую-то сумочку или шапочку, платьице кружевом обшить…

КС: Приемы какие-то у других мастеров перенимаете? Виктория: «Равняться» в смысле «копировать» не хочется, поэтому, даже когда перенимаю приемы, все равно делаю так, чтобы было эксклюзивно. Когда шьешь тильд, это не так сложно — хотя бы потому, что ткани разные, а от ткани очень многое зависит. Я думаю, стоит равняться на норвежского дизайнера Тони Финангер, которая и придумала куклу-тильду: у нее замечательные работы, и это та высота, до которой хотелось бы добраться в наших реалиях и с нашими материалами.

КС: Была ли такая работа, которая далась особенно трудно, можно сказать, со страданием? Виктория: Не так давно я делала пушистых овечек, и как-то у меня это не получалось: там идет разница в тканях — мех и лен, тяжело их сострачивать вместе. Несколько раз переделывала, но все-таки добилась своего — овечки получились замечательные.

КС: А можно было ведь и рукой махнуть — мол, пусть будет так, как есть. Виктория: Нет, так, как есть, если мне не нравится, я не оставлю никогда — или сразу переделываю, или кладу вещь в «долгий ящик», а потом всё равно переделываю. А если уж совсем все плохо получилось — недоделка идет на подарок моей кошке по имени Дыня.

КС: Дыня — потому что такая же толстая или такая же желтая? Виктория: Она желтая, потому что тайская. Кошка у меня с характером, и это мешает творчеству — очень часто куда-нибудь исчезают запчасти от кукол: делаешь зайца, отойдешь на минутку, вернешься — а ушей на столе уже нет, кошка утащила. Но у меня есть спасение — Дыня очень любит пустые коробки. Достаточно открыть коробку, поставить на пол — всё, кошка занята, некоторое время мешать не будет.

КС: Обычно дом творческого человека завален «тем, что может пригодиться» от пола до потолка. Как Вы боретесь с беспорядком на рабочем месте? Виктория: В принципе, я люблю творческий беспорядок, мне в нем комфортно, но когда понимаю, что нормальному человеку жить тут становится уже невозможно, начинаю уборку — раскладываю все по коробочкам, по баночкам… А потом понимаю, что что-то не то, начинаю опять все доставать, так что порядок снова перетекает в беспорядок, всё циклично, получается. Так что я стараюсь устраивать беспорядок в одном месте, чтобы не пришлось потом собирать рабочие материалы по всей квартире.

КС: К каким материалам Вы питаете особую любовь? Есть люди, которые любят выбирать мотки шерсти, есть те, кого в магазине надо оттаскивать от пуговиц… Виктория: Я очень люблю яркие нитки, потому что из них можно много всего сделать, особенно учитывая, что я занимаюсь не только тильдами — я еще вяжу крючком амигуруми, это такие крохотные игрушки размером с палец. Недалеко от моего дома есть швейный магазин, я туда прихожу за нитками.

КС: Как удержать себя от стихийных покупок? Виктория: Ой, это очень тяжело. Если мы с моим другом куда-то идем, и удается попасть в швейный магазин — он меня старается поскорее оттуда утащить. Либо, если я одна туда попадаю, стараюсь держать себя в руках, разумно относиться к тому, что мне надо. Но иногда все рано случаются стихийные покупки, например, интересные мне ткани беру сразу же, как увижу. Специальные кусочки ткани для тех, кто, например, занимается лоскутным шитьем, у нас есть и в магазинах для творчества, но это не очень распространено, поэтому приходится искать и в обычных магазинах. Очень увлекателен сам процесс поиска: случайно находишь в магазине ткань и видишь, что она как белый лист — можно делать с ней что хочешь.

КС: Наверное, и так бывает: приходите в гости — а там лежит интересная тряпочка… Виктория: Очень часто бывает! У моего друга так несколько рубашек в мелкую клетку пропало — ему пришлось ими пожертвовать во имя искусства. Но, в общем-то, бывает и наоборот: друзья-знакомые приходят ко мне в гости, глаз у них упал на что-то из моих работ — приходится дарить.

КС: Сложно расставаться с работами? Виктория: Достаточно сложно, особенно если мне самой эта работа очень нравится. Даже когда делаю что-то в подарок или на заказ, поначалу тяжело было отдавать. Первого игрушечного зайца, которого сшила, назвала Машенькой, очень трудно было с ней расставаться — она была какая-то родная… Теперь при случае спрашиваю, как у Машеньки дела. Отвечают — замечательно.

КС: Хотите ли зарабатывать на своем творчестве, делая вещи на заказ? Виктория: Да, у меня пара заказов была, но не хочется это ставить на поток: во-первых, со временем проблемы — у меня же, помимо моего увлечения творчеством, есть дом, семья, много всяких дел и увлечений. Во-вторых, не хочется превращаться в робота, отшивающего кукол-клонов — просто иногда приятно взяться за заказ, если мне он интересен. Однажды заказали мне двух кроликов — мальчика и девочку. Для меня это был первый заказ, я подошла к этому очень старательно, и мне это сильно запомнилось. Но я все-таки стараюсь не на заказ вещи делать, а в качестве подарка.

КС: Вы согласны с тем, что подарок дешевле сделать, чем купить? Виктория: Ну, я думаю, тут дело не в том, что дешевле, а в том, что интереснее: мне нравится что-то делать в подарок или себе, это же эксклюзив. Но в принципе, если ты шьешь в подарок игрушку, это никогда не бывает дороже, чем если купить ее в магазине.

КС: Когда Вы делаете в подарок игрушку, Вы стараетесь, чтобы она была похожа на владельца, или просто делаете что-то, что нравится Вам самой? Виктория: Я стараюсь делать вещь для конкретного человека: до полного сходства куклы и ее предполагаемого хозяина я еще не дошла, но стараюсь учесть «фактор адресата». Например, у игрушек, которые я шью для детей, все ручки, ножки и лапы обязательно двигаются, то есть игрушка может сидеть, стоять и ребенок может делать с ней что хочет, а еще стараюсь сделать их мягкими и приятными на ощупь. Стараюсь обрадовать людей своим подарком: на 8 Марта у меня была подарочная акция — я нашила много-много маленьких птичек на палочках и, придя на работу, всех поздравила с праздником.

КС: Случается ли приобщать к творчеству родственников или друзей, которые никогда ничем подобным не занимались? Виктория: Среди близких друзей у меня много творческих людей, и сподвигнуть их на что-то творческое не так сложно, как кажется: например, моя лучшая подруга посмотрела, как я работаю, и тоже попробовала сшить куклу, нашила игрушек для своего ребенка, это очень приятно. Другая моя подруга просила меня научить ее лепить из полимерной глины. Теорию я рассказала, а на практике воплотить никак не удается — надо как-нибудь собрать всех интересующихся лепкой вместе и устроить коллективный мастер-класс. Плюс еще я варю мыло — буквально вчера вечером пришла подруга, и мы с ней сошлись в едином экстазе: почти до 12 часов делали мыло! Она тоже творчеством занимается долгое время, работает в технике декупажа, причем с крупными предметами мебели — берет икеевский стол или комод и делает из него произведение искусства.

КС: Вот Вы сказали про икеевскую мебель, а я подумала, что это — находка для хендмейдера: она сама по себе безликая, и если ничего не привнесешь, она такой безликой и останется. Вы согласны? Виктория: Да, на самом деле это очень большая находка, потому что трудно найти деревянные заготовки, и в этом плане «Икеа» — это то, что наиболее доступно. Те же самые деревянные рамки: если что-нибудь приклеить на пустую деревянную рамку или чем-то обвязать ее — это будет свое, эксклюзивное, и ни у кого больше такого не будет. Последнюю рамку обклеивала мелкими разноцветными камушками, которые специально собирала на берегу.

КС: Вы упоминали о «долгом ящике» — обычно у мастеров это такая специальная коробка, куда отправляются недоделанные вещи. Виктория: А у меня это такой шкафчик, практически бездонный — там лежат в основном изделия в тех техниках, которые я попробовала и почему-то оставила.

КС: Например, какие? Виктория: Например, полимерная глина. Я лепила одно время — у меня есть бусы, сережки, но почему-то у меня это не пошло: изредка появляется желание лепить, но, как правило, это уже вещи для игрушек. Например, слеплю я цветочек, и понимаю, что он пойдет в волосы вот этой кукле. А в целом я к этому остыла — тяжело вымешивать, большая нагрузка на руки.

КС: Говорят, в плане напряжения рук самое тяжелое — валяние. Виктория: Валять я пока не пробовала, но это в числе ближайших проектов: недавно увидела мастер-класс в Интернете — девушка делала замечательные варежки, такие теплые, большие, очень красивые, и я подумала, что надо попробовать. Правда, еще ничего для этого не приобретено — пока держу себя в руках.

КС: Есть такое направление творчества, когда делают новое из старого: например, кукол из старой одежды, или собирают по улице все, что валяется, и делают из этого украшения. Не увлекаетесь? Виктория: Ну, насчет мусора на улицах — нет, а насчет того, чтобы давать вторую жизнь старым вещам, например, завалявшимся бабушкиным пуговицам, и превращать их во что-то новое, по-моему, — очень здорово. Особенно когда ты помнишь, что эта вещь — из раннего детства. Еще мне очень нравится состаривание вещей, тех же кукол — хочется, чтобы они были забуревшие, теплые, поэтому ткань, из которой я их шью, часто состариваю чаем или кофе. А моя подруга, с которой мы вместе варим мыло, берет новые вещи и намеренно «состаривает» их, чтобы получить эффект облупившейся краски. Многие этого не понимают: «Что это за ободранная полка? Как тебе может это нравиться, она же старая и облупившаяся?» Начинаешь объяснять, что это было гладкое дерево, а ты сделал вот так.

КС: И тогда следующий вопрос будет «а зачем ты это сделал, если полка была новая и красивая?» Виктория: Если человек этого не понимает — значит, ему это и не нужно. По-моему, уже само то, что человек творчески к чему-то подходит — уже интересно и должно радовать.