Хроники борьбы с безумием
Максим Малявин проводит исторический экскурс по методам лечения душевных болезней
Адепты старой психиатрической школы с оттенком ностальгии говорят, что в пятидесятые годы, с открытием и внедрением в практику аминазина, в больницах не стало настоящих психически больных пациентов. Отчего так? Да просто аминазин и открытые следом другие нейролептики (а чуть позже — и антидепрессанты) изменили течение болезни. Нет, сами болезни никуда не делись: ими по-прежнему страдали, от них по-прежнему было невозможно излечиться полностью (если, конечно, речь не о белой горячке или реактивном психозе), но очень многое стало возможным.
Стало возможным оборвать, купировать обострение. Или хотя бы свести время его протекания к минимуму. Или, если не получалось и это, приглушить симптомы. Стало возможным не содержать пациента пожизненно в стенах больницы, как раньше: достаточно справиться с острой симптоматикой — и можно отпускать домой, на амбулаторное лечение. Разве этого мало?
Психиатр теперь похож на кудесника с волшебным чемоданчиком: вот средство от козней соседей, вот таблетки от чертей и инопланетян, вот уколы от происков вражеской разведки, а вот это — самое мощное, от апокалипсиса. Утром и вечером, после еды. Жаль, по-прежнему нет прививок совести и доливок мудрости, а также блокаторов жадности и вредности.
В целом же подход и раньше, и сейчас похож: в подавляющем большинстве случаев мы действуем на симптомы болезни. Чтобы действовать на ее причину, надо таковую знать, но это знание у психиатрии еще впереди. Мы не знаем в точности, откуда берется шизофрения, почему возникает биполярное аффективное расстройство (или маниакально-депрессивный психоз, как называли его совсем недавно), мы гадаем о причинах и механизме развития неврозов. И даже с болезнью Альцгеймера не всё гладко: пройдет немало времени, прежде чем экспериментальная вакцина окажется достаточно безопасной и эффективной, чтобы ее отважились запустить в массовое производство. Но прогресс очевиден! Не верите? А давайте сделаем небольшой исторический экскурс по методам лечения до эпохи нейролептиков.
Радикальный подход
В Древней Греции к психически больным относились без сантиментов: чуть что не так, можно было и камнями схлопотать. Или оказаться в колодках. Или верхом на электрическом скате (да, да, была такая практика — усадить бесноватого гражданина верхом на свежевыловленного электрического ската) — вот они где, истоки электрошоковой терапии, аж в пятом веке до Рождества Христова!
В Древнем Риме практиковали более вдумчивый и системный подход: меланхолия — вот слабительное или целебная клизма, чтоб черная желчь не застаивалась; бред или галлюцинации — пожалуйте рвотное снадобье (если не помогает — применить оздоровительное рукоприкладство, как завещал великий Цельс); буйных и неистовых — фиксировать и помещать в темное место.
В Европе Средних веков методы становятся разнообразнее. Кого-то помещали в монастыри и практиковались в экзорцизме (то есть в изгнании бесов и других сверхъестественных существ из одержимого с помощью молитв и обрядов). Дело доходило до раскаленного железа и, в качестве радикальной меры,— аутодафе (сожжения на костре), но довольно редко. Меланхолику могли предложить целебную диету из свиных сердец с начинкой из лечебных трав. Или наложить горчичник на всё тело. Кровопускание тоже было в ходу — впрочем, им лечили в то время практически любой недуг. При мании пускали в ход розги — душа душой, но осязаемую, материальную, причину – то есть тело – считали возможным и нужным исцелить именно так. Как жест отъявленного гуманизма применялись теплые ванны. Не чурались контрастных методов: психически больной человек находится на цепи, но при этом ему положено каждый день давать вино в медицинских целях, и не мензурками.
В ходу была чемеричная вода per os: раз уж вши от нее дохли, то почему бы не потравить церебральных тараканов?
Наследие средневековых времен сейчас можно лицезреть на примере родни алкоголиков, активно (хоть и тайно) вносящих корректировку в диету страдальца, точнее, в его выпивку: они добавляют в нее чемеричную воду. Этот метод нигде не одобрен и, более того, считается опасным и наносящим вред здоровью, но негласно он практикуется. Применение в наркологической практике современных сенсибилизирующих к алкоголю средств в конечном счете сводится к той же простой идее: проложить условно-рефлекторный мостик между употреблением алкоголя и возникновением сильной тошноты и рвоты.
Чемеричная вода так прижилась, что и в XVIII веке ею активно лечили психические недуги. А еще — холодными обливаниями. А еще — смирительным жилетом (фасон претерпит эволюцию до смирительной рубашки чуть позже). Бедлам – лондонская психиатрическая больница – имеет у английской публики бешеный успех, туда водят на экскурсии: «Всего один пенс, леди и джентльмены!». Но условия содержания становятся чуть человечнее, чем полувеком ранее, и вот к началу XIX века Франсуа Пинель, французский психиатр, предлагает соотечественникам-французам отказаться от кандалов и одеть душевнобольных в смирительные рубашки. Из моды они не вышли и по сию пору.
Дело техники
Девятнадцатый век. Интерес докторов к психически больным пациентам растет, а фантазия, подстегнутая техническим прогрессом, не знает границ. Холодные обливания становятся изощреннее: тут и устройство для внезапного погружения пациента в бассейн, и душ на голову из брандспойта (вода, естественно, ледяная), и, чуть позже, в конце века — душ Шарко. В моде пиявки. На всю больную голову, 10–12 штук. Тело при этом обернуто холодным мокрым полотенцем, а в животе плещется и требует дать лыжню слабительное (еще древние римляне очень рекомендовали!). Конструируются смирительные кресла и смирительные кровати, кровати-центрифуги и вращательные машины (элементарная механика: кровь приливает к мозгу, мозг работает лучше, по крайней мере, так все было задумано). Модно лечить каннабисом и морфием. Большой интерес как у врачей, так и у публики вызывает гипноз. У аптекарей появляются барбитураты (мединал, веронал) и препараты брома. В ходу клизмы с хлоралгидратом и паральдегид, эти вещества успешно применяются как действенные успокоительные средства.
В первой половине XX века копилка методов лечения психических болезней пополняется маляриотерапией (прививкой малярии лечили прогрессивный паралич), а затем и инъекциями пирогенного сульфозина, а также электросудорожной и инсулинокоматозной терапией. И это не считая лоботомии. И вот завершающий штрих, который многое изменил: нейролептики, антидепрессанты и транквилизаторы…
Вакцина от болезни Альцгеймера пока в стадии разработки, но ожидается в нашем веке. Хуже обстоит дело с переливанием мозгов.
Главный душевный недуг
Отдельного внимания заслуживают вехи истории лечения «главного» психиатрического недуга. Шизофрения. Она же болезнь Блейлера — по имени Эйгена Блейлера, который впервые предложил этот термин в 1908 г. (от греческого schizo – «раскалываю, расщепляю» и phren — «ум, рассудок, душа»). Вообще же, конечно, заболевание известно с давних времен и под разными названиями — от «джунун муфрит» («тяжелое безумие», в переводе с арабского) у Авиценны и до «dementia praecox» у Эмиля Крепелина, а также идеофрении у Виктора Кандинского и дизнойи у Сергея Корсакова.
Подход к лечению вплоть до XIX века разнообразием не блистал: избиение, аутодафе (это для тех, кому дьявол на ушко что-нибудь шептал), содержание на цепи или в смирительном жилете, чемеричная вода. В XIX веке начинают практиковать холодные обертывания и обливания, душ Шарко, в ходу настойка каннабиса, морфий, начинают применять барбитураты. Назначение морфия, конопли и барбитуратов хоть и не снимало симптомы, но позволяло уменьшить выраженность переживаний, добиться некоторого успокоения.
В первой половине XX века появляются такие методы, как сульфозинотерапия (лечение инъекциями взвеси возгоночной серы в персиковом, оливковом, прованском или подсолнечном масле, впервые предложенное в 1924 году датским врачом К. Шрёдером), лоботомия (методику разработал в 1935 году португальский врач Эгаш Мониш), инсулинокоматозная терапия (предложена в 1933 году американским психиатром Манфредом Сакелем) и атропинокоматозная терапия (предложена в 1950 году американским ученым Гордоном Форрером).
Лоботомия – нейрохирургическая операция, в ходе которой рассекают ткани, соединяющие определенные участки мозга (в психиатрии чаще всего лобные доли) с остальными отделами мозга. В результате изолированные области перестают влиять на остальные структуры центральной нервной системы.
Эпоха нейролептиков начинается с 1950 года, когда впервые был синтезирован аминазин. Чуть позже появляется галоперидол (1957), флуфеназин и другие нейролептики. Потом, в 1968, — первый атипичный нейролептик клозапин, а ближе к рубежу тысячелетий – другие атипичные нейролептики: рисперидон, оланзапин, амисульприд и кветиапин. С появлением нейролептиков стало возможным справляться с продуктивной психосимптоматикой (бред, галлюцинации и пр.) намного быстрее, прицельнее и эффективнее, нежели раньше, до их открытия.
Дань политкорректности
Еще одно заболевание (а возможно, группа заболеваний со схожей симптоматикой), чье историческое название принесено в жертву политкорректности, ныне скромно именуется биполярным аффективным расстройством. И только в случаях, когда речь зайдет о великих и ныне покойных личностях, вроде Уинстона Черчилля или Александра Сергеевича Пушкина, мы будем говорить: «О да, эти люди страдали маниакально-депрессивным психозом, чего стоят карьерные взлеты и попытки уйти в отставку одного и Болдинская осень другого!», нимало не заботясь о политкорректности — в стигматизации никто не обвинит и счет не предъявит...
Как и в случае с шизофренией, причины заболевания доподлинно неизвестны. Данные набираются, теории выдвигаются, прения идут своим чередом, научный процесс в ходу. Озарения отдельных личностей не в счет.
Описанное еще в античной медицине биполярное расстройство появляется в трудах французского психиатра Жана-Этьена Доминика Эскироля («О душевных болезнях, рассматриваемых в медицинских, гигиенических и судебно-медицинских отношениях», 1838) и его соотечественника Жана-Пьера Фарле («Круговое безумие, или Форма психического заболевания, характеризующаяся регулярным чередованием мании и меланхолии», 1851). Но как маниакально-депрессивный психоз возникает – в шестом издании учебника «Введение в психиатрическую клинику» Эмиля Крепелина (1899).
История подхода к лечению, вплоть до второй половины ХХ века, практически копирует таковую для шизофрении. С той лишь разницей, что были попытки лечения депрессии кокаином и амфетамином, а электросудорожная терапия и сульфозинотерапия предпочитались остальным шоковым методам, поскольку более прицельно влияли на аффект. И лишь в 50-е годы, с открытием ингибиторов моноаминооксидазы, начинается эпоха антидепрессантов, а с началом использования в 1949 году препаратов лития — еще и нормотимиков. С их открытием и началом применения удалось добиться существенного улучшения качества жизни пациентов, свести к минимуму сроки протекания депрессивных эпизодов и сократить количество суицидов.
Тем не менее, повторюсь: несмотря на обширный фармакологический арсенал, мы все еще крайне мало знаем о причинах и тонкостях механизма развития психических болезней, потому и действовать можем лишь на уровне симптомов и синдромов. Следующий этап, этиотропный и патогенетический, у психиатрии еще впереди.
2339 просмотров
Поделиться ссылкой с друзьями ВКонтакте Одноклассники
Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
зарегистрированным пользователям