Как писать СОП фармконсультирования?

Наш эксперт

Елена Неволина

исполнительный директор некоммерческого партнерства «Аптечная гильдия» и Союза «Национальная Фармацевтическая Палата»

Действующие с 1 марта 2017 г. Правила надлежащей аптечной практики (Приказ Минздрава РФ от 31.08.2016 № 647н) дали отрасли несколько, как сейчас принято говорить, новелл. Две из них — фармацевтическое консультирование и стандартные операционные процедуры (СОПы) — взаимосвязаны в том смысле, что аптечные организации должны иметь СОПы, описывающие эту составляющую розничной торговли товарами аптечного ассортимента.

Как писать СОП или СОПы фармконсультирования? Нужно ли их писать по каждому симптому в отдельности (например, «кашель», «болит голова», «простуда», «изжога», «насморк» и т. д.)? Эти и другие вопросы мы адресуем Елене Неволиной, исполнительному директору Некоммерческого партнерства «Аптечная гильдия» и Союза «Национальная Фармацевтическая Палата».

КС: Елена Викторовна, первоначально предлагалось включить в НАП в качестве приложений схемы опроса посетителей, то есть схемы/алгоритмы фармконсультирования — «клиент спрашивает препарат» и «клиент консультируется по симптомам». Вы были инициатором данного предложения. В итоге этого не произошло. Хотелось бы узнать, почему?

Елена Неволина: Это скорее связано с тем, как пишутся приказы. Просто посчитали неприемлемым включать в приказ подобные схемы.

КС: После вступления НАП в силу аптечные руководители должны писать и обновлять СОП (ы) фармконсультирования. Какова ваша рекомендация, писать одну СОП или отдельные СОПы по каждому симптому?

Елена Неволина: В настоящее время нет смысла, да и неправильно писать отдельную СОП по каждому симптому. Во-первых, потому что создание алгоритмов фармконсультирования — это сфера компетенции врачей, а не провизоров и фармацевтов. Во-вторых, они пока еще не разработаны и не утверждены нормативными правовыми актами.

КС: Не будет ли в этом случае правильнее сперва утвердить такие схемы нормативно, чтобы потом аптечные руководители смогли написать по ним СОПы?

Елена Неволина: Это было бы, конечно, идеальным вариантом. Консультирование по легким недомоганиям вполне можно доверить квалифицированному фармработнику, который задаст посетителю все необходимые вопросы по разработанной медицинскими специалистами утвержденной схеме и в итоге выдаст рекомендацию приобрести тот или иной лекарственный препарат, сообщив также подробности его применения и хранения.

Но пока у нас этого идеального варианта нет. Поэтому первостольник при общении с потребителем должен вспоминать всю имеющую отношение к данному случаю фармацевтическую информацию. В частности, конкретные фармакологические группы в рамках данных групп — безрецептурные препараты, которые можно применять по заявленным симптомам, и т. д. Собственно, этому у нас и учат достаточно долго в учебных заведениях высшего и среднего фармобразования. Эти знания необходимо в течение всего профессионального пути оттачивать, обновлять, поскольку появляются новые показания, более совершенные лекарственные формы, новые препараты и т. д.

У нас на сегодняшний день даже для клинической сферы еще не все схемы прописаны и утверждены, что уж говорить об аптеках. Поэтому, к сожалению, об алгоритмах фармконсультирования по симптомам пока остается только мечтать.

КС: Если действительно немного помечтать… Каким вам видится процесс создания этих алгоритмов?

Елена Неволина: На мой взгляд, это должно быть совместное творчество медицинского и фармацевтического сообществ. В истории нашей профессии имеются примеры их сотрудничества. В советские времена провизор являлся консультантом врача — по торговым наименованиям, по лекарственным формам, по новым препаратам. Удобству их профессионального взаимодействия служили кабинеты фармацевтической информации в поликлиниках. Врач, получив фарминформацию, использовал ее в своей практике.

Вот и для создания опросных схем фармконсультирования было бы замечательно вновь задействовать «симбиоз» мед- и фармработников. Правда, пока у нас на федеральном уровне такого не получается. На мой взгляд, такую задачу вполне можно реализовать на региональном уровне: создать общие группы, состоящие из представителей регуляторов, профессиональных сообществ — врачебного, фармацевтического, — и разработать схемы-рекомендации хотя бы по нескольким симптомам. Кстати, это стало бы подспорьем для оптимизации системы здравоохранения из‑за снятия части нагрузки с врачей, ведущих прием населения и сильно ограниченных во времени.

КС: Возможно, решение данной проблемы как раз и не требует обязательно федерального уровня. Потому что могут иметь место региональные особенности: где‑то более «популярны» одни заболевания, а в другом регионе — наоборот, они встречаются гораздо реже. Не говоря уже о местных экологических и других факторах.

Елена Неволина: Да, надо учитывать и характерные особенности регионов, это вы правильно заметили.

КС: Позвольте подвести промежуточный итог нашей беседы: по ситуации на сегодняшний день писать СОПы фармконсультирования отдельно по симптомам а) не нужно, б) неправильно, потому что пока еще нет разработанных медицинскими специалистами и нормативно утвержденных посимптомных алгоритмов фармконсультирования.

Елена Неволина: Да, без участия представителей врачебного сообщества это абсолютно так.

КС: Расскажите, пожалуйста, на что следует обращать внимание при фармконсультировании и что, соответственно, рекомендуется отразить в СОП.

Елена Неволина: Начнем с того, что в ситуации с рецептурными лекарственными препаратами первостольник вообще не должен вдаваться в какие‑то вопросы. Если имеется назначение врача, то необходимо отпустить по рецепту назначенный препарат, не забыв только предложить при этом альтернативные варианты с точки зрения цены, то есть проинформировать потребителя об имеющихся в ассортименте препаратах данного МНН нижнего ценового сегмента. Первостольник должен также, прочитав соответствующую запись в рецепте, сообщить/напомнить покупателю, как надо принимать препарат.

При отпуске рецептурных лекарств важно учитывать и синдром отмены (если таковой имеется). Пациенты нередко прекращают прием препарата в начале или в середине курса, если он им, по их мнению, не помогает. В случае с некоторыми препаратами это может нанести ущерб здоровью. Провизор или фармацевт — если они сталкиваются с такой ситуацией, — должны проинформировать пациента о возможных последствиях отмены и порекомендовать обратиться к врачу.

Несомненно, следует исключить отпуск рецептурных препаратов без рецепта. Даже если посетитель очень просит/требует и даже если он заявляет, что берет ответственность за свое здоровье на себя.

Что касается безрецептурного отпуска… Когда потребитель хочет на основании рекламы или совета друзей, соседей и т. д. приобрести тот или иной препарат, надо поинтересоваться, для кого он его приобретает. У нас есть четыре группы риска: дети, пожилые люди, беременные, кормящие матери.

КС: Давайте для наглядности возьмем конкретный распространенный пример — скажем, приобретение препарата на основе парацетамола. И в этом случае нужно ли поинтересоваться, «для кого»?

Елена Неволина: Безусловно, потому что на сегодняшний день парацетамол запрещен в детской практике без соответствующего назначения в тех же США, где пришли к выводу, что риск от его применения без контроля врача весьма высок. И это при том, что парацетамол во многих странах является безрецептурным препаратом.

КС: Значит, вопрос «для кого» уместен и необходим во всех случаях приобретения безрецептурных препаратов?

Елена Неволина: Конечно. В наши дни молодая мама, к сожалению, чаще обращается к форумам в интернете, чем вызывает к ребенку врача. И, найдя на форуме, как ей кажется, единственный правильный ответ на свой вопрос, она тут же бежит в аптеку покупать лекарство.

По телевизионным каналам идет множество программ о самом важном — нашем здоровье. И часто бывает так, что ведущий программы обращает внимание зрителей на некий препарат, сообщая о каких‑то исследованиях и рекомендациях по его применению. Аптечные работники замечают, что как только какое‑то средство рекомендуется через СМИ, например, как «лекарство от старости», спрос на него возрастает в разы буквально сразу после эфира (даже в тех случаях, когда препарат является рецептурным). И здесь фармработник как заслон должен стоять на охране здоровья граждан.

КС: …или, иначе говоря, заслон на пути к безответственному самолечению.

Елена Неволина: Абсолютно правильно. А если потребитель не называет конкретное наименование и просит подобрать ему лекарство по симптому, то опять же нужно выяснить, для кого приобретается препарат — всё также учитывая четыре названные выше группы риска. Но самое главное, что должен в данной ситуации помнить фармработник, — необходимо составить объективную картину всех наименований, которые могут применяться при заявленном симптоме. И обязательно предупредить потребителя о том, что если симптом не исчезнет в течение трех дней, необходимо обратиться к врачу.

При фармконсультировании важно помнить и о факторе лекарственной несовместимости. В случаях, когда — согласно инструкции по применению лекарственного препарата — она может иметь место, необходимо расспросить посетителя, не принимает ли он какие‑либо другие препараты в данное время или на постоянной основе. Если фармработник не знает либо сомневается, совместимы препараты или нет, лучше порекомендовать посетителю обратиться к врачу, потому что есть риск нанесения ущерба здоровью, в том числе непоправимого.

Во всех случаях недопустимо оказывать давление на выбор потребителя. В том числе и потому, что речь идет об ответственном самолечении, в рамках которого потребитель должен сделать самостоятельный осознанный выбор, а задача фармработника — помочь ему в этом грамотным консультированием.

КС: Не все перипетии фармконсультирования можно уложить в схему, ведь каждый случай индивидуален. Каковы пределы самостоятельности фармработника при консультировании?

Елена Неволина: Эти рамки определяются информацией, содержащейся в инструкции по применению лекарственного препарата. Если аптечный работник на каких‑то курсах, конференциях или от медицинского представителя услышал о препарате что‑то новое, не входящее в инструкцию, — например, новые показания к его применению — он не вправе применить эти новые знания хотя бы потому, что в таком случае он ставит под удар производителя.

Дело в том, что фармпроизводитель несет ответственность именно в рамках и на основании того, что записано в инструкции. И пока он не внесет в нее соответствующие изменения, аптечный работник не вправе расширять показания к применению препарата.

КС: То есть консультирующий первостольник должен в любом случае ограничиваться информацией нормативного характера?

Елена Неволина: Верно. Та информация, которую первостольник слышит от медпредставителя, не имеет никакой силы, если она отсутствует в инструкции. Надо помнить, что за такую информацию формально производитель ответственности не несет, а значит, за нее может ответить фармработник.

КС: Елена Викторовна, благодарим вас за интервью и еще раз обращаем внимание наших читателей, что изложенные вами правила фармконсультирования — учет групп риска, напоминание о синдроме отмены и необходимости обратиться к врачу в тех или иных ситуациях, информирование о препаратах нижнего ценового сегмента, учет фактора лекарственной несовместимости и т. д. — могут стать пунктами (или частью схемы) соответствующей СОП.