18+

На семи химиях

На семи химиях

Самвел Григорян о соответствии стандартов фармацевтического образования современным реалиям работы в аптеках

Слоган «покупатель всегда прав», конечно, не формула его вседозволенности. Перед законом он не более «прав», чем те, кто предоставляют ему товары и услуги. Фраза о неизменной правоте потребителя означает, что именно он и никто другой формирует спрос, определяя таким образом, что окажется на полках магазинов и в каком количестве. Трудно представить, чтобы какой‑то продукт или пакет услуг был бы постоянно не востребован, и тем не менее устойчиво присутствовал в предложении продавцов. Рынок труда — при всей его специфичности — также целиком зависит от спроса «покупателей», то есть работодателей, которые заинтересованы в приобретении необходимого количества кадров требуемой специальности и квалификации. В роли их поставщика выступают образовательные ­учреждения.
 
Например, аптечные организации нашей страны являются потребителями того кадрового ресурса, который поставляет система российского фармацевтического образования. Казалось бы, и тут спрос должен диктовать предложение: вузам и колледжам, обучающим по специальности «фармация», следует адаптировать количественные и качественные показатели своего выпуска к потребностям «покупателей» — работодателей. Попробуем понять, происходит ли это в ­действительности.
 
Специалисты по требованиям
Аптечные предприятия нуждаются прежде всего в первостольниках, также в заведующих (заместителях заведующего) и в меньшей степени — работниках рецептурно-производственных отделов. Эти вакансии заполняются специалистами как с высшим, так и со средним профессиональным образованием. Согласно утверждённой Приказом Минздравсоцразвития РФ от 23.04.2009 г. № 210н номенклатуре, вузовское образование по специальности «фармация» дает возможность работать в профессии по основным специальностям «управление и экономика фармации» (УЭФ), «фармацевтическая технология», «фармацевтическая химия и ­фармакогнозия».
 
Однако, для доступа к профессиональной практике этого недостаточно. Необходимо также соответствовать квалификационным требованиям, утверждённым Приказом Минздравсоцразвития от 07.07.2009 г. № 415н. Таковыми для специалистов с высшим и послевузовским фармацевтическим образованием являются прохождение интернатуры и повышение квалификации не реже одного раза в 5 лет в течение всей трудовой деятельности. Интернатуру по специальности УЭФ может заменить профессиональная переподготовка руководителей аптечных организаций. Для получивших среднее профессиональное образование интернатура, разумеется, не предусмотрена, но повышение квалификации обязательно, как и для ­провизоров.
 
Специальность «фармацевтическая технология» предусматривает работу на должности провизора-технолога, «фармацевтическая химия и фармакогнозия» — провизора-аналитика, а специальность УЭФ — заведующего-провизора (или заместителя заведующего). Должность поступающих на работу в аптечные организации выпускников фармацевтических колледжей — «фармацевт» — соответствует присвоенной им по результатам учебы квалификации. Таким образом, вакансии первостольников занимают фармацевты и провизоры-технологи. На наименовании должности последних хотелось бы остановиться ­отдельно.
 
Почему ­«технолог»?
Важнейшей составляющей профессиональной практики первостольников является отпуск лекарственных препаратов, других единиц лекарственного ассортимента, а также консультации по вопросам их эффективного и безопасного применения. Именно эта часть рабочих обязанностей отличает должность провизора-технолога от других провизорских должностей. Можно сказать, что консультации и отпуск — это два понятия, в наибольшей степени отражающие суть работы первостольника с высшим образованием (так же, как и ­фармацевта).
 
Поэтому название его должности — «провизор-технолог» — представляется странным, не соответствующим исполняемым обязанностям, особенно главной из них. О какой технологии может идти речь, даже если учесть другие возможные стороны его профессиональной практики: прием и маркировку аптечной продукции, ее надлежащее хранение, соблюдение санитарного режима, техники безопасности и противопожарной безопасности, работу с кассовым аппаратом, оказание первой медицинской помощи? Очевидно, что должностная приставка «-технолог» сложилась исторически — причем в недрах образовательного, а не отраслевого фармацевтического пространства — и реалий повседневной аптечной практики уже давно не отражает. Однако остается живучей и неотступно переходит из одного нормативного акта, содержащего номенклатуру фармацевтических специальностей и аптечных должностей, в ­другой.
 
Помимо того что определение «технолог» в данном случае вводит в заблуждение, уводя от сути основных профессиональных обязанностей его носителя, оно еще и мешает охарактеризовать должность именно так, как этого требуют интересы аптечного сообщества (а не системы фармацевтического образования). Возможно, стоило бы задуматься над целесообразностью подбора нового, более корректного термина, который ёмко отразил бы работу первостольника с населением (консультации и ­отпуск).
 
 
Провизор: «заботливый и предусмотрительный»
В этом мог бы помочь опыт других развитых стран, хотя он тоже неоднозначен. Например, вряд ли для обозначения должности первостольника нам подошел бы буквальный перевод распространенных в англосаксонских странах понятий retail pharmacist и community pharmacist: наименования специальностей «розничный провизор/фармацевт» или «общественный провизор/фармацевт» звучали бы совсем нескладно. В связи с поисками наиболее подходящего термина стоило бы вспомнить происхождение и значение самого слова «провизор», попавшего в русский язык через немецких аптекарей и ­лекарей.
 
Глагол provideo на латыни означает «заготовлять», «иметь попечение», «заранее заботиться», «предвидеть», «предусмотреть», «взвесить наперёд». Все эти переводы близки по значению, поскольку заблаговременно приготовить, создать запас чего‑либо, безусловно, означает проявить предусмотрительность, заботу. От корня этого латинского слова происходит ряд других слов, каждое из которых красноречиво указывает, каким должен быть провизор и какие качества ему следует проявлять в работе: proviso — «осмотрительно», «с оглядкой»; provisus — «обеспечение», «забота», «предосторожность», «предвидение», «смотрение вдаль»; provisor — «предвидящий», «заранее ­заботящийся».
 
От латинского provideo в русский язык через европейские языки (немецкий и французский) попали и укоренились такие разные понятия, как «провизия» и «провиант», с одной стороны, и «провизор» — с другой. Наиболее известным иноязычным производным этого слова является широко употребляющийся английский глагол provide («снабжать», «обеспечивать», «предусматривать», «заготовлять», «запасаться»), от которого произошел неологизм «провайдер», означающий поставщика ­услуг.
 
Название «провизор» сложилось исторически и отражает тот период Древности и Средневековья, когда лекари должны были запасать в соответствующее время года целебные травы, снадобья минерального и животного происхождения. Надо заметить, оно до сих пор весьма ёмко отражает предназначение деятельности аптечного специалиста, а именно лекарственное обеспечение населения. Если же вспомнить об упомянутых выше «заботе», «попечении», то к функции снабжения людей лекарствами можно добавить и другую, консультационную, составляющую профессиональных ­обязанностей.
 
 
Ребрендинг специальности
В значениях термина «провизор» можно усмотреть обе основные грани специальности аптечного работника с высшим образованием, занимающего позицию за первым столом. Но одна из них — консультации по вопросам применения лекарственных препаратов — в этих значениях скорее угадывается, чем прочитывается, поэтому ее следовало бы выразить более наглядно. Это можно сделать, в частности, присоединив к слову «провизор» уточнение «-консультант», обозначив таким образом специальность провизора-первостольника как «фармацевтическая консультация». Во всяком случае, это более корректно, чем «фармацевтическая ­технология».
 
Переименование «провизора-технолога» в «провизора-консультанта» (или в другое, более удачное определение) тем более важно в свете современной тенденции умаления консультационной составляющей работы первостольника и превращения его в «продавца лекарств». Об этой тенденции почти все специалисты высказываются отрицательно. Но высказываниями дело и ограничивается. Необходим ребрендинг профессии и специальности первостольника (то есть провизора-технолога, если речь идет о работнике с высшим образованием). Наименование «провизор-консультант» может стать новым брендом, который не только переломит и обратит вспять негативную тенденцию, но и поднимет престиж профессии в ­целом.
 
Самое главное, оно совместит в себе два важнейших компонента деятельности первостольника: лекарственное обеспечение, то есть приём, маркировку, хранение и отпуск лекарственных препаратов («провизор-»), и профессиональные консультации по вопросам их применения («-консультант»). Напрашивается аналогия с врачебными консультациями, ведь провизор, специалист по лекарствам, в этом смысле имеет не меньше профессиональных прав, чем врач, специалист по болезням и их лечению. И, наверно, пора постепенно приучать самих себя и окружающих к той мысли, что у аптечного специалиста тоже могут быть свои пациенты — это те люди, которые обратились к нему за профессиональной консультацией и получили ­ее.
 
 
Из заведующих в стажёры
Над провизором-технологом начальствует заведующий-провизор. Должность, конечно, названа правильно, но порой вызывает сожаление, что те, кто ее назвал, не учли исторические традиции нашей профессии, согласно которым фармацевтические работники высшей квалификации (специалисты с университетским дипломом, управляющие аптеками) назывались аптекарями. Вообще, постепенно сложившаяся ко 2‑й половине XIX в. и весьма рациональная иерархия «аптекарь — провизор — аптекарский помощник — аптекарский ученик» сейчас, к сожалению, незаслуженно ­забыта.
 
Специальности «заведующего-провизора» (или заместителя) и «провизора-технолога» в повседневной практике неразделимы. Руководители аптек всегда должны быть готовы подменить на время первостольника, правильно отпустить лекарство, грамотно проконсультировать. Однако, жизнь поворачивается по‑всякому, и иногда бывшим заведующим (заместителям) приходится искать вакансию ­первостольника.
 
И тогда, чтобы получить доступ к этой работе, специалист более высокой квалификации на многие месяцы становится стажёром и интерном, чтобы «заслужить» менее высокую квалификацию своих недавних подчиненных, провизоров-технологов — иначе как нонсенсом это не назовешь (см. «Квалификационные характеристики должностей работников в сфере здравоохранения», Приказ Минздравсоцразвития от 23.07.2010 № 541н, п. 2 раздела I). Всё равно что полковнику отказать в командовании ротой, направив для этого на переквалификацию. Подобные неоправданные «перегородки» между сообщающимися и взаимозаменяемыми специальностями нарушают права профессионалов, наносят ущерб кадровой мобильности аптечного звена. Возможно, они возведены в интересах системы фармобразования, но практикам от этого не ­легче.
 
 
Фармконсультация: что нужно ­пациенту?
Коль скоро речь зашла о консультационной составляющей, необходимо отметить, что в этом аспекте существует значительное несоответствие между тем, что требуют интересы отрасли, и предложением системы фармобразования. Многие посетители, они же пациенты, приходят со своими хворями, озабоченностями, опасениями — по крайней мере, первоначально — не в лечебное учреждение, а в аптеку. В рамках своей компетенции провизор/фармацевт должен дать им профессиональные рекомендации. Пациентов, как правило, не интересуют формулы рекомендованных средств, их физико-химические свойства. Для них главное — эффективность («а этот препарат помогает?»), безопасность, способ и кратность применения, длительность курса и т. ­п.
 
Пациент, он же покупатель, всегда прав — в том смысле, что его интересы превыше всего. Это означает, что в повседневной практике первостольника более всего востребованы знания нозологий и клинической фармакологии, включая фармакокинетику и фармакодинамику, взаимодействие препаратов, побочные эффекты и противопоказания и т. д. Именно этот образовательный багаж должен в первую очередь «отскакивать от зубов» аптечного специалиста. Ведь знать всё о лекарствах, отпуская их населению, означает обладать сведениями об их воздействии на организм больного и здорового ­человека.
 
 
Меньше химий, больше специальности
Таким образом, современные условия профессии требуют, чтобы программы высшего и среднего фармобразования — в части, касающейся образования будущих первостольников — были составлены с учетом приоритета клинической фармакологии и фармацевтического консультирования над химическими дисциплинами. Если учесть то обстоятельство, что любой прогрессирующий провизор-первостольник может со временем занять должность заместителя/заведующего аптекой, не менее важно усиление и наполнение практическим содержанием такого компонента образовательной программы, как ­УЭФ.
 
С другой стороны, не стоит преувеличивать значение ботаники и фармакогнозии в процессе подготовки будущих провизоров: наименований лекарственных растений в современном аптечном ассортименте не так много (в процентном соотношении) и роль их в терапии и профилактике болезней не столь значительна, как раньше. Было бы целесообразно основной ответственностью за консультирование по вопросам применения лекарственных растений наделить фармацевтов, а не провизоров, внеся соответствующие изменения в программы среднего и высшего ­фармобразования.
 
В реальности же мы имеем обратное. Преобладание многочисленных химий, фармакогнозии с ботаникой и фармацевтической технологии в программах вузов и колледжей можно назвать подавляющим. Обратимся для примера к Государственному образовательному стандарту высшего профессионального образования по специальности 040 500 «фармация» с квалификацией выпускника ­«провизор».
 
 
На семи химиях
Как город Рим стоит на семи холмах, так и образование провизора с незапамятных советских времен зиждется на семи химических дисциплинах: химия общая и неорганическая, физическая и коллоидная, аналитическая, биологическая, токсикологическая и, как венец, фармацевтическая. Если сложить продолжительность их курсов согласно Стандарту, получится 2327 часов. Более четверти этого времени уходит на фармацевтическую химию (659 ч.), что в процентном соотношении закономерно. Однако, трудно понять другое: почему самой актуальной из остальных шести дисциплин (для специальности первостольника), биохимии, выделено всего 237 часов — на 20 % меньше, чем физколлоидной химии, и на 60 % меньше, чем аналитической и ­органической?
 
Фармакогнозию и ботанику штудируют в совокупности 618 часов (402 + 216), фармацевтическую технологию — 659. Им явно уступают фармакологические дисциплины, более всего востребованные в аптечной практике, работе с населением: фармакология — 390 часов, клиническая фармакология (фармакотерапия) — 142 часа. Обратим внимание и на то, что фармацевтической химии и фармацевтической технологии (659 ч.) отведено значительно больше времени, чем УЭФ (515 ч.), которая закладывает фундамент умению управлять аптечным хозяйством. С учетом этих цифр можно предположить, что применяющееся до сих пор название должности первостольника «провизор-технолог» призвано «оправдать» химико-технологический уклон учебных ­программ.
 
Дополняет картину, делая ее еще более красноречивой, список дисциплин, по которым в вузах проводится государственный экзамен: те же фармхимия, фармтехнология, фармакогнозия, а также УЭФ. С учетом насущных требований аптечной практики, отсутствие в этом «квартете» хотя бы одной фармакологической дисциплины выглядит контрпродуктивно и даже сюрреалистично, поскольку противоречит не только профессиональному опыту, но и рациональным ­соображениям.
 
 
Архаичная традиция
Такой порядок вещей сложился очень давно и никак не хочет меняться, адаптироваться к реалиям сегодняшнего дня, потребностям аптечной системы. Одним из «китов», на которых он покоится, является архаичная традиция нашего фармобразования, готовящего провизоров-выпускников (далее цитата по Стандарту) «к активной творческой профессиональной фармацевтической деятельности в сфере обращения лекарственных средств, включая исследования, разработку, производство, упаковку, хранение, перевозку, государственную регистрацию, сертификацию, стандартизацию и контроль качества, продажу, рекламу, применение и уничтожение лекарственных средств, пришедших в негодность». И всё это «в одном флаконе». Другими словами, в одних группах, по одним и тем же программам наши вузы обучают как тех, кто будет работать на производстве, в центрах контроля качества, больничных аптеках, так и тех, кто займется аптечной практикой. Это всё равно что готовить на одном факультете стоматологов, терапевтов и других ­врачей.
 
Подготовка специалистов столь широкого профиля, скорее, отвечает реалиям XIX-го и предшествующих веков; наше же время диктует необходимость более узкой специализации. Среди провизоров-выпускников доля первостольников и других специалистов общей аптечной практики на порядок выше доли производственников. Однако стандарт образования составлен так, как будто дело обстоит как раз ­наоборот.
 
 
Кто прав и что ­делать?
Очевидно, что производственников и первостольников следует обучать на разных отделениях факультета и по существенно отличающимся программам. Для первых приоритет химий, фармтехнологии и фармакогнозии вполне оправдан; у вторых следует резко увеличить и усилить фармакологический компонент (с одновременной рационализацией химического), ввести отдельную дисциплину «Фармацевтическая консультация». Кроме того, было бы целесообразно — за счет оптимизации допрофессиональной подготовки — пополнить основную образовательную программу по специальности 040 500 предметом — этика и психология общения с пациентами (посетителями ­аптек).
 
Другим «китом», на котором держится сложившийся порядок вещей, является инерция системы фармобразования. Складывается впечатление, что она не очень прислушивается к запросам потребителя, то есть аптечного работодателя, который формирует спрос на кадры и поэтому, в соответствии с известным слоганом, «всегда прав». Однако в нашей отрасли получается наоборот — права всегда система фармобразования, ее интересы, поскольку обучение будущих провизоров основывается в значительной степени на давно оторвавшихся от времени подходах и традициях, о чем, в частности, свидетельствуют соотношения продолжительности курса дисциплин и перечень государственных ­экзаменов.
 
Но не важно, кто прав, главное — что делать. Рационализация учебных программ и практик — насущная проблема аптечного звена, а значит и фармацевтической отрасли в целом. Чтобы между ними и системой фармобразования в этом вопросе не было конфликта интересов, необходимо значительно увеличить степень взаимодействия профессионального и образовательного сообществ. Работодателей, руководителей аптек, провизоров- и фармацевтов-первостольников — как через ассоциации и гильдии, так и посредством общественного обсуждения — следует допустить к формированию стандартов высшего и среднего профессионального образования, с правом блокирующего ­голоса.

4423 просмотров

Поделиться ссылкой с друзьями ВКонтакте Одноклассники

Нашли ошибку? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.