Дмитрий Целоусов: «Сейчас доверия нет — из‑за неэтичности ряда компаний»

Мы продолжаем серию бесед, посвященных актуальной проблеме фармацевтического консультирования, с ведущими фармэкспертами России. Этот термин в нормативных документах появился сравнительно недавно и из‑за отсутствия точного юридического толкования вызвал у представителей фармсообщества ряд вопросов. Главным образом, эти вопросы касаются границ компетенции работников первого стола, которые зачастую берут на себя функции врача. Две недели назад на страницах нашего электронного журнала исполнительный директор Союза «Национальная Фармацевтическая Палата» Елена Неволина рассказала, как проблему помогут решить стандартные операционные процедуры. Сегодня еще один соучредитель «Национальной Фармацевтической Палаты», а также исполнительный директор ассоциации «СоюзФарма» Дмитрий Целоусов поделился своими соображениями о компетенциях и этическом кодексе «первостольников», аптек и производителей.

Наш эксперт:

Дмитрий Целоусов

соучредитель «Национальной Фармацевтической Палаты», исполнительный директор Ассоциации аптечных учреждений «СоюзФарма».

КС: Давайте поговорим о проблеме пересечения компетенций врачей и фармацевтов? Достаточно ли четко прописана граница, если мы говорим о фармацевтическом консультировании?

Дмитрий Целоусов: Да, тема консультирования — одна из самых болевых точек в извечном споре фармацевтов и врачей. И для начала стоит определиться с терминами. Надлежащая аптечная практика говорит о том, что в компетенцию фармацевта входит «информирование о рациональном применении лекарственных препаратов в целях ответственного самолечения». При этом в российском законодательстве ни в одном нормативном акте термин «самолечение» не определяется, и даже НАП говорит о нем вскользь. Причем непонятен объем этого информирования, не ясно, где начинаются, а где заканчиваются функции первостольников.

Итак, в нормативно-правовой базе РФ разъяснений нет, и единственное, чем остается руководствоваться, это определением ВОЗ, согласно которому ответственное самолечение — это разумное применение пациентами лекарств с целью профилактики и лечения легких расстройств здоровья до оказания профессиональной врачебной помощи.

Теперь о фармацевтическом консультировании. На практике в России оно существовало и существует давно, и в европейских странах тоже — там оно осуществляется в рамках фармацевтической помощи, которая представляет собой более широкое понятие. Сюда входит не только консультирование, но и рекомендации по подбору ЛС. Подчеркиваю, что речь идет исключительно о безрецептурных препаратах. Подобно тому, как у нас раньше был перечень безрецептурных лекарств, в Европе до сих существуют перечни рецептурных препаратов, — они не могут быть рекомендованы фармацевтом.

От российского фармацевта и провизора требуется быть в курсе всех нормативных изменений, чтобы квалифицированно консультировать пациента. К примеру, если мы возьмем более ранние нормативные правовые акты, то можно вспомнить приказ Минздрава № 80, в котором говорилось о том, что провизор-фармацевт обязан был предоставлять информацию о новых препаратах. Второй момент, я про него скажу позже, фармацевт должен быть способен консультировать в отношении здорового образа жизни.

КС: Что, на ваш взгляд, главное в фармацевтическом консультировании?

Дмитрий Целоусов: Главная задача фармработника в рамках ответственного самолечения — это, на мой взгляд, корректное доведение до пациента информации о здоровом образе жизни. Смотрите, например, что происходит в Японии? Там занимаются устранением причин, а не симптомов. Человек во взрослом возрасте начинает принимать витамины, консультируясь у специалиста. Там не лечат, а работают над тем, чтобы проблемы не появились в будущем. Занимаются пропедевтикой, то есть предотвращением. У нас же, кроме как через социальную рекламу, разве что‑то доводится? Спорт, реклама фитнес-клубов. Где пропедевтика? Где информация о необходимости витаминов? Я бы отнес эти моменты к ответственности фармацевта в первую очередь.

КС: Допустим, вы первостольник. К вам пришел пациент с кашлем. Как должна строиться консультация?

Дмитрий Целоусов: Для меня консультация должна строиться таким образом, чтобы пациент задумался о том, что кашель бывает разным. И что при различных видах кашля применяются разные лекарства. Установить тип кашля или его осложнения поможет только поход к врачу.

Раньше к фармацевтам относились с придыханием. Я помню, как в детстве у нас в поселке была одна аптека, которая занималась изготовлением лекарственных препаратов. И фармацевта знал весь поселок по имени-отчеству. Все были уверены, что у Марьи Ивановны всё точно. Отсюда и препарат, даже на уровне плацебо, работал — была уверенность, что лекарство поможет. Помню, как я ребенком шел с этой аскорбинкой, в бумажечку завернутой, и убежденность в том, что я вылечусь, была на 100 %. Сейчас доверия нет — из‑за неэтичности ряда компаний, которые занимаются агрессивным продвижением своих препаратов.

КС: В чем заключается причина подмены роли врача фармацевтом, помимо нечеткости в законодательстве?

Дмитрий Целоусов: Я бы не хотел сталкивать врачей и фармацевтов. Я считаю, что они должны помогать друг другу. Но проблемы во взаимодействии пациентов и врачей есть. Недостаток внимания пациенту при взаимодействии с ним в поликлинике — это раз. Неубедительность врача — в тот короткий период времени, который отведен на прием, — два. Ну — и интернет-информированность пациентов, которые считают, что знают о препаратах больше, чем врач. Матерые, всё знают, кого угодно научат. И врач для них не авторитет. Поэтому они скорее обратятся к человеку, у которого под рукой весь ассортимент препаратов. То есть к фармацевту.

КС: Если мы пойдем по описанному вами японскому пути, возможно падение продаж лекарственных препаратов. Насколько я знаю, родители в Японии стараются давать детям как можно меньше лекарств. Даже в случае высокой температуры.

Дмитрий Целоусов: И в этом есть разумное зерно. Зачем сбивать температуру до 38? Зачем вторгаться в иммунитет? Нужно ответственно подходить к лечению детей. Если разобраться в причинах, из‑за которых пациенты обращаются в наши аптеки, мы увидим интересные вещи. Вот, к примеру, пожилые пациенты. Они готовы сидеть в поликлиниках часами. Почему? Да часто они просто хотят получить внимание у врача. А что им выделили — каких‑то 5–12 минут. За это время врач только карту заполнит и вопрос «Что у Вас?» в воздухе повиснет. Это разговор, это беседа? Возможно, 80 % болячек у бабушки пройдет после душевного разговора. И вот, не найдя понимания у врача, она идет в аптеку. Возможно, она сама придумала свои проблемы, чтобы прийти к тете Клаве, которая так пожалеет ее… что подберет весь спектр препаратов и продаст их.

КС: Как бороться с подменой ролей фармацевта и врача? Это, кстати, тесно связано с такой же болезненной проблемой отпуска рецептурных препаратов без рецепта.

Дмитрий Целоусов: Говоря о грани или области пересечения компетенций врача и фармацевта, мы должны учитывать несколько факторов. Из-за упомянутой мной неопределенности в законодательстве «первостольник» вынужден полагаться не на нормативные акты, а на какие‑то другие нормы. Какие?

Во-первых, я говорю о нормах профессиональной этики, кодексе фармацевта, то есть некоем внутреннем нормативном акте организации или даже профессионального сообщества. Во-вторых, можно идти дальше и учитывать не только этичность подачи информации «первостольником», но и этичность доведения до «первостольника» информации производителями лекарственных препаратов. Насколько этичны производители? Я знаю, что в Ассоциации международных фармацевтических производителей есть кодекс этики, регламентирующий отношения с врачами, аптеками, госструктурами. Когда в силу тех ограничений, которые сложились в законодательстве, появилась статья 74 ФЗ-323 «Ограничения, налагаемые на медицинских работников и фармацевтических работников при осуществлении ими профессиональной деятельности», всем стало понятно, что стало происходить ограничение взаимодействия производителей с врачами и аптеками, но некоторые вопросы до сих пор остались не прояснёнными.

К сожалению, мы наблюдаем на фармрынке полную имплементацию того, что происходит в торговле вообще. Все бизнес-процессы торгового ритейла сейчас восприняты на фармрынке. И даже этичные компании, каковыми они себя позиционируют, — даже они не гнушаются сомнительных преимуществ открытых способов маркетинга. Если к тебе пришли за печеньем, то вы должны предложить к печенью еще и газированный напиток. Тут то же самое: покупатель пришел за лекарством, а ему стараются допродать витамины. Или приходит пациент с кашлем, а фармацевт, особо не разбираясь, продвигает препарат той или иной марки. Для меня это ритейловые инструменты, которых на фармацевтическом рынке существовать не должно.

КС: Таким образом, вы поддерживаете готовящуюся поправку в НАП, которая ограничит аптеки и поставщиков в совершении маркетинговых действий, касающихся лекарственного ассортимента?

Дмитрий Целоусов: Очень важно, в каком виде данная поправка увидит свет. Я могу однозначно сказать, что я «за» законодательное установление ограничения вознаграждения, выплачиваемого хозяйствующему субъекту, осуществляющему фармацевтическую деятельность, в связи с приобретением им у хозяйствующего субъекта, осуществляющего поставки, определенного количества ЛС. Необходимо развивать профессиональные компетенции сотрудников аптек, а не руководствоваться желанием заработать на пациентах.